Дипломатия России. Опыт Первой мировой войны

Василий Романович Бахерахт – типичный представитель высшего звена царской дипломатии. При рождении в 1851 г. получил имя Вильгельм Александр Карл Роберт. Происходил из старинного рода голландцев, обосновавшихся в России в 1636 г. В МИД пришел по стопам отца Романа Ивановича Бахерахта (1797–1884), дипломата, бывшего генеральным консулом в Генуе. Воспитывался вне России, лютеранин.

В 1871 г. поступил на дипломатическую службу в миссию в Берне, а через три года вынужден был принять православие и русское имя – Василий. Вся последующая жизнь прошла вне России, в основном в германоговорящих странах. 1871–1875 гг. – миссия в Швейцарии, в 1875–1883 гг. – в Баварии, с 1883 г. – в Бельгии, с 1885 г. – посольство в Германии, с 1893 г. – секретарь миссии в Португалии и с 1895 г. – 1-й секретарь миссии в Швейцарии. Затем, на относительно короткий период, получил назначение российским министром-резидентом в Марокко. С 1906 г. – вновь в Швейцарии, на этот раз в должности Чрезвычайного Посланника и Полномочного Министра.

Не имея достаточных оснований, трудно судить о понимании Бахерахтом трудностей, с которыми столкнулись русские беженцы. Никого из них (независимо от должности) он не принимал, ни перед кем не выступал с утешительными речами, стараясь входить и уходить со службы незамеченным. Ни он, ни его супруга не подключались к деятельности каких-либо комитетов помощи.

Вся эта кропотливая работа легла на плечи немногочисленных консульских сотрудников среднего и младшего звена.

В ноябре 1914 г. русские эмигранты создали в Берне Центральный Комитет помощи российским гражданам в Швейцарии во главе с профессором Н.М. Райхсбергом. Комитет занимался выдачей ссуд лицам, уезжающим в Россию и не имеющим средств на отъезд; оказанием помощи военнопленным; выдачей денежных переводов по указаниям Московского комитета помощи русским военнопленным и застигнутым войной за границей; розыском военнопленных, установлением и облегчением сношений между ними и их родственниками¹²⁷

.

Миссия под руководством посланника взяла на себя лишь транспортные вопросы, связанные с организацией отъезда беженцев из Берна в Геную или Венецию, а также распределение купонов на железнодорожные и пароходные билеты.

По получении инструкций МИДа, поручавших миссии взять на себя работу по возвращению российских подданных на родину, посланник дал указание опубликовать эту информацию в наиболее читаемых швейцарских газетах, сообщив одновременно подробные условия проезда на предоставляемом российским правительством пароходе «Курск» из Генуи.

Организованная затем в миссии запись на этот пароход шла довольно бойко, и в одном только Берне записалось около 430 человек¹²⁸.

Для доставки соотечественников в Геную дипломаты договорились с федеральным правительством о формировании специальных поездов из Берна, Женевы и Цюриха до итальянской границы, откуда они должны были следовать также поездом в Геную.

Однако когда до отправления поездов оставался один день и миссия начала выдавать записавшимся контрамарки на «Курск», выяснилось, что первоначальное намерение соотечественников вернуться во что бы то ни стало на родину заметно ослабло и многие в последний момент отказались от поездки. Причем, взяв в миссии талоны на билеты, они возвращали их за час до отхода поезда. В результате из записавшихся в Берне 430 человек выехало лишь 165, а всего Швейцарию покинуло 566 пассажиров вместо ожидавшихся 1400. Возникла проблема с заполнением уже зафрахтованных трех пароходов. Поэтому миссия обратилась через посольство в Риме с просьбой о задержке хотя бы одного судна до 21 сентября.

Просьбу удовлетворили, но ситуация повторилась – беженцы записывались на пароход, брали талоны на бесплатный проезд, заказывали места и в самый последний момент отказывались от поездки. Во многом это объяснялось тем, что им не сообщали точного расписания отхода пароходов, а поскольку большинство людей не имели никаких средств для проживания в Генуе в ожидании отъезда, они предпочитали оставаться в Швейцарии, полагая, что здесь жизнь дешевле. Многие считали, что дипломаты их попросту «хотят сплавить», а некоторые предъявляли завышенные и нереальные требования на комфорт в пути.

Определенную роль в подобных настроениях беженцев и их колебаниях играли распространявшиеся слухи относительно минирования морских путей, противотифозного карантина, якобы объявленного в Салониках. Такого рода информация воспринималась с большой доверчивостью и создавала тревожное настроение. Миссия пыталась на рабочем уровне бороться с этими слухами, предоставляя все получаемые ею официально из Рима и Генуи дополнительные сведения и стараясь в беседах с посетителями успокаивать их и, насколько возможно, исполнять различные ходатайства.

Все эти меры, однако, имели лишь частичный успех, и многие соотечественники предпочли остаться в Швейцарии, выжидая здесь дальнейшего хода событий, несмотря на то, что их оповестили о прекращении денежной помощи.