Директор Арк

Сейчас это казалось не самой лучшей идеей, но тогда никто из них не был в состоянии нормально соображать. ПКШ не стеснялась применять силу, и Атлас ее во всём поддерживал. Слова ветеранов прошедшей войны постепенно находили среди фавнов всё новых и новых благодарных слушателей, разжигая в них ненависть.

— Адам вовсе не изменился в один момент. Даже после всего пережитого он оставался всё таким же, как прежде, только упорно тренировался. Вряд ли кто-либо сумеет сравниться с ним в количестве вложенных в подготовку сил. Адам собирался создать новый мир. Мы с ним намеревались исправить несправедливость — разжечь пламя революции. Каждую ночь мы лежали и говорили об этом чуть ли не до утра, а потом просыпались в объятьях друг друга.

Блейк смущенно рассмеялась.

— Даже не знаю, когда мы стали парой. Все давным-давно считали нас таковыми, и думаю, мы просто поплыли по течению. Я обожала Адама — пожалуй, даже идеализировала — и оказалась для него той единственной, кто не видела этого проклятого клейма. Пребывание рядом с ним приносило мне самое настоящее счастье, Янг... Он был замечательным и очень заботливым.

— Да, — совершенно серьезно и безо всякой издевки в голосе согласилась Янг, за что Блейк была ей крайне благодарна.

Сейчас, когда старые воспоминания вспыхнули в памяти с новой силой, она бы очень сильно разозлилась, если бы Янг назвала Адама чудовищем.

— Не так уж в это и сложно поверить. В конце концов, даже самые ужасные поступки делаются нами ради кого-то дорогого и близкого, верно? К примеру, я впадаю в бешенство, если обижают Руби. Разве правильно сразу же пытаться решить любые проблемы кулаками? Нет, конечно. Но в подобном состоянии мне становится уже всё равно.

— Ну, с Адамом было то же самое. Честно говоря, я не знаю, с чего это началось. Возможно, тяжелые тренировки приучили его моментально хвататься за оружие, чтобы уберечь жизни союзников, а может быть, всему виной раздражение от того, что каждое наше действие лишь усиливало ненависть Атласа к фавнам. Наверное, мне стоило внимательнее за ним наблюдать, чтобы вовремя его спасти.

Блейк печально опустила голову.

Из нее получилась крайне скверная подруга и любовница. Адам открыл ей свою душу, а она так ничего в ней и не разглядела. Возможно, их жизнь сложилась бы совсем иначе, если бы Блейк оказалась чуть более чуткой и внимательной. Адам мог бы сейчас находиться рядом с ней...

— Как бы то ни было, он изменился. Ну, или изменилась я сама... Не могу сказать наверняка.

Блейк не стала сопротивляться, когда Янг ее обняла, лишь уткнувшись той в плечо и тихо всхлипнув.

— Он далеко не всегда был плохим!

— Знаю, — ответила Янг, погладив ее по голове.

— И Адам не заслужил такой смерти!

— Знаю.

— Я... Я его убила!

— Знаю, — в третий раз повторила Янг. — Но думаю, он сам предпочел бы уйти именно так.

Как бы глупо ни звучало предположение Янг, вероятно, она была права. Адам действительно слишком сильно беспокоился о многих вещах, но больше всего он заботился именно о Блейк, которая отплатила ему предательством — ударом в спину в прямом и в переносном смысле. Она подвела его точно так же, как сам Адам подвел их всех. Но еще хуже оказалось то, что Блейк не жалела о своем выборе между ним и Биконом.

Адам изменился, но и она совсем не осталась прежней.

Впрочем, прямо сейчас Блейк уткнулась в плечо Янг и чувствовала себя той глупой девчонкой, которая плакала в своей комнате, когда Адам ей заявил, что пойдет ради нее против всего мира. Он и сейчас это сделал — снова оставил ее одну и ушел в путешествие, из которого больше никогда не вернется.

Блейк доводилось слышать, что после чьей-либо смерти становилось крайне сложно сердиться на покойного. Теперь же об Адаме вспоминалось только хорошее — его улыбка, смех, проведенное вместе время... Она снова потеряла лучшего друга.

Блейк не прекращала рыдать еще целый час.

* * *

От разошедшихся женщин Жона спас Оскар. Нет, не Озпин, а именно Оскар, судя по нервной улыбке, с которой тот предположил, что директору не помешало бы подышать свежим воздухом.

Жон не возражал.

Во-первых, свежий воздух ему бы действительно совсем не помешал, а во-вторых, Синдер с Виллоу чересчур сильно увлеклись обсуждением того, как, по их мнению, могла работать паутина его "романтических отношений", да и Глинда постепенно закипала — настолько, что была готова вот-вот взорваться от ярости.

— Ты спас мне жизнь, — произнес Жон, когда они остались наедине. — Никогда этого не забуду.

Оскар смущенно рассмеялся.

— Вы явно нуждались в некоторой помощи, сэр.

— Не обязательно ко мне так обращаться.

— Хорошо, Жон, — кивнул Оскар, покатив инвалидное кресло по коридору.

В Академии Атласа царила тишина. Ее обитатели занимались тренировками, планированием, совещаниями и прочей подготовкой к вторжению орды Гриммов. Ну, и еще репетицией эвакуации. Не студентов, разумеется, а тех мирных жителей, которые сейчас находились внизу.

— Озпин хотел с тобой поговорить, — неожиданно добавил Оскар.