Директор Арк

— С рабочими вопросами покончено? — уточнила Глинда, облизав пальцы после пиццы и взяв со стола бутылку с водой. — Тогда я, пожалуй, пойду отдыхать. Питер, Барт, никуда не уезжайте, пока не введете меня в курс того, что происходит в Биконе. Жон, Роман...

К последнему она обратилась без своей привычной холодности. Видимо, и вправду очень сильно устала.

— Увидимся завтра. Всем спокойной ночи и веселого праздника.

Они проследили за тем, как Глинда покинула столовую, после чего Жон повернулся к остальным.

— Еще пиццы?

— Конечно, мальчик мой! — ответил Питер. — Мы будем праздновать победу!

* * *

Оскар вышел в сад около столовой — подальше от шума праздника.

Солнце еще только начинало садиться, заливая Бикон закатным светом. Тишина вокруг, конечно, не стояла, но посторонние звуки разговору ничуть не мешали.

"Озпин?"

Прошло несколько секунд, прежде чем тот ответил:

"Да?"

"Ты... как?"

"Пока еще существую, Оскар. О большем просить бессмысленно".

Вопрос заключался совсем в другом, и Озпин это отлично знал.

Оскар прикусил губу.

"Я имею в виду Вакуо. Шейд. Ты... ты так ничего и не произнес с момента того выпуска новостей. Понимаю, что являюсь самым обычным и ничем непримечательным подростком, но в этом деле ты со мной вместе".

"Мы с тобой", — поправил его Озпин. —

"Правильно говорить именно так".

"Я знаю, что ты очень долго преподавал, но давай обойдемся без лингвистических уроков", — вздохнул Оскар.

"Да, прошу прощения. От некоторых привычек крайне сложно избавиться", — рассмеялся Озпин. Ну, по крайней мере, это больше всего напоминало именно смех. — "Что же касается моего состояния, то я сейчас испытываю... весьма противоречивые чувства. Академии Охотников давным-давно созданы мной в качестве защиты людей от Салем. Знаешь старую притчу о том, что отданная человеку рыба утолит его голод на день, а обучение рыбалке — на всю жизнь? Вот как раз таким 'обучением рыбалке' они и являются".

"Понимаю. Ты научил людей самостоятельно себя защищать".

"Верно. И я своей работой всегда гордился. Услышать же новость о том, как одна из них пала, а я — ее основатель — ничего не сумел сделать для предотвращения этого, было больно. Вряд ли ты вообще способен себе представить, насколько. Они ведь доверились мне-..."

— Нет! — вслух возразил Оскар, сам удивившись своей собственной реакции. — "Люди доверились тебе сотни лет назад, и ты им помог — построил Академии и научил их защищаться! Они передали свои знания следующим поколениям, так что тебе не в чем себя винить! Ты сделал всё, что было в твоих силах. Да, произошедшее с Шейдом — трагедия, но виновата в этом Салем".

Озпин тяжело вздохнул.

"Возможно, ты и прав... Должен признать, что я в данный момент нахожусь совсем не в том состоянии, чтобы нормально соображать. Время лечит всё, и полученные сейчас раны тоже когда-нибудь заживут. Я продолжаю существовать. Мы одержали грандиозную победу, за которой последовало серьезное поражение, но я всё равно буду жить дальше. И спасибо за то, что помог мне внести хоть какую-то лепту, Оскар".

"Помог? Но я же ничего не сделал..."

"Ты позволил мне действовать. В конце концов, это же твое тело и твоя жизнь, а я тут лишь паразит на твоей душе. Рано или поздно мое присутствие должно тебя убить, Оскар, и всё же ты не отказался выделить мне часть оставшегося в твоем распоряжении времени".

Напоминание об этом уже даже не отдавалось болью — возможно, просто потому, что он ни на мгновение не забывал о неумолимом приближении смерти. Оскар понятия не имел, сколько ему еще осталось, но каждый отданный Озпину день означал еще один кусочек жизни, потраченный не на себя.

"Всё в порядке".