Дис

– Не очень, – ответила девочка, все еще прищуривая один глаз. – Но достаточно, чтобы все понять. И знаешь, – она встала с кресла и нарочито равнодушно посмотрела в окно, – ты, вообще, молодец, конечно. Времени зря не теряешь.

– Люн, – с укоризной в голосе произнес Антон, – ну как тебе не стыдно. И вообще, нехорошо за взрослыми подглядывать.

– Это вы то взрослые? – девочка усмехнулась. Правда она тут же посерьезнела и продолжила, но уже несколько иным тоном, – ладно, кротик, не обижайся. Катя хорошая девушка и она мне, – Люн вздохнула, – очень понравилась. Вопрос тут в другом, – нравится ли она тебе? Ну, что скажешь?

– Люн, ну что ты спрашиваешь? Конечно же нравится и даже очень. Ведь мы с ней и учились даже вместе и еще…

– Я видела, что еще, – девочка посмотрела в другую сторону. – Дело тут не в этом. Просто тебе удобно с ней вот и все. Но ты ее не любишь. И я это прекрасно вижу. Но даже не это главное, – Люн опять вздохнула. – Она понравилась мне, понимаешь, очень понравилась. Она хороший человек и, пожалуй, даже лучше чем ты. А поэтому береги ее, кротик, не обижай. Ведь она-то, на самом деле, любит тебя, хотя и не вполне пока это осознает.

– Люн, не надо так, – Антон попытался прервать этот не слишком приятный разговор.

– Нет, надо, – настойчиво проговорила девочка. – И поэтому ты знай, что если ты ее бросишь, причем, не просто даже обидишь, в чем я нисколько не сомневаюсь, а именно бросишь, то ты сразу потеряешь нас обеих. И на этот раз я уже не шучу, – глаза девочки вспыхнули каким-то внутренним, затаенным огнем.

Антон промолчал. Нет, он конечно был совсем с ней не согласен и даже вообще не думал ни о чем подобном. Он просто никогда еще не видел Люн в таком настроении. И это было ново для него. И необычно. Потому что, как оказалось, в этом маленьком хрупком создании скрывались очень сильные и далеко не одни лишь благостные чувства, о которых он прежде и не подозревал.

24. В заточении

Простояв так несколько минут, Антон все же направился на кухню. Ведь Люн, по всей видимости, уже все сказала, да и сам он ужасно хотел есть. Он не стал звать с собой девочку или даже говорить ей, куда направляется, потому что счел это излишним. «Надо будет, сама придет», – несколько раздраженно подумал он. Тем более, что к тому времени уже успел убедиться, что Люн вовсе не отличалась излишней деликатностью. Вот и на этот раз он не ошибся. Не успев еще толком приступить к завтраку, который Катерина ему приготовила, Антон увидел, как на кухню заявилась Люн. Она села рядом с Катей на тахту и, подперев одной рукой голову, с невыразимой иронией уставилась на него. Причем, что любопытно, в этот момент на него смотрела также и Катя, отчего он, действительно уже слегка растерявшись, отодвинулся на стуле назад, будучи просто не в состоянии хоть что либо съесть. Эти две пары женских глаз теперь уже неотрывно следили за ним. Однако, если во взгляде Кати чувствовалась сильная привязанность и глубоко затаенная нежность, то во взгляде Люн читался ничем не прикрытый сарказм. Наконец Антон не выдержал:

– Катюш, – по возможности спокойно произнес он, – давай, может, на работу потихоньку собираться, а то мне дома как-то не по себе, – он посмотрел на Люн, – да и ты, наверное, тоже захочешь немного пройтись.

– А ты пойди с собакой погуляй, – тут же нашлась, что ему предложить Катя, – а то он у нас тут с тобой еще делов понаделает.

Антон обрадовался такой возможности и, быстро переодевшись, отправился гулять с собакой. Он был почти уверен, что Люн не последует за ним, а предпочтет остаться дома. Все так и вышло. И более того, поскольку было еще совсем раннее утро, то во дворе кроме него самого вообще не было людей, даже таких же как и он сам любителей собак. Впрочем, гулял он тогда совсем недолго, потому что его Дружок быстро справил свои дела, да и сам он начал потихоньку замерзать. Когда же он вернулся назад, то застал свою Катю сидящей теперь на диване в большой комнате перед телевизором. Люн, как и прежде, сидела подле нее. Антон присоединился к компании, сев со стороны Кати.