Дис

– Я, кажется, начинаю теперь понимать, – все так же медленно проговорила Катя, – почему нас попросили из дома сегодня не выходить. Ведь если такие деньги, – она теперь уже с опаской посмотрела на окно, у которого еще совсем недавно сидела, – то это действительно, лучше пока не высовываться, – она прижалась к Антону. – Ну Антошка, – она глянула на него с легкой иронией, – я с тобой дружу.

– Нет Катюш, – ответил ей на это Антон совершенно счастливый, – ты меня любишь.

И все же им и вправду лучше было сегодня не выходить на улицу. Потому что пресса – уж как это у них вышло, не ясно – очень скоро пронюхала о сумме только что подписанного патентного соглашения, отчего и раструбила об этом по всем каналам. И теперь уже все узнали, сколько денег получил в то утро Антон. Причем даже на его бывшей работе весь коллектив буквально обступил телевизор, который висел у них на стене рядом с постом охраны и, не отрываясь, смотрел очередной выпуск новостей. Видела все это и Наталья Сергеевна. И была просто в шоке. А ведь ей так не понравился тот загородный дом Антона в его захолустном подмосковном поселке. «Какой там к черту дом, – думала она теперь, – он при желании может сейчас хоть десять любых домов себе купить, причем в самых элитных коттеджных поселках». И так она расстроилась из-за всего этого, что чуть было не расплакалась. А тут еще и ее шеф, Павел Иванович, как назло, под руку подвернул:

– Смотрите Наташенька, как наш Антон-то вырос. Ведь он же теперь, ну прямо-таки миллионер.

И этого Наталья Сергеевна уже не перенесла. Отчего в упор посмотрела на своего непосредственного начальника испепеляющим взглядом, а потом очень громко и с большим чувством добавила:

– Да пошел ты к черту… енот!

Почему она так сказала, понять было нельзя. В особенности, при чем же здесь был енот. Однако эта, очередная ее странная реплика, была последней фразой произнесенной ей в этой компании. И не потому даже, что ее потом уволили, а потому, что она и сама не пожелала в ней больше работать. Отчего тут же направилась к выходу, благо, что все и так стояли неподалеку от проходной, вышла на улицу и никогда более назад уже не возвращалась.

25. Просьба Люн

– Кротик, я улетаю, – начала Люн этот грустный для них обоих разговор. – Я просто должна сейчас. Я уже собрала достаточно материалов о вашей цивилизации и хочу показать все это нашим ученым. Пусть они попробуют убедить хотя бы кого-нибудь из элов в высших плоскостях помочь вам. Сама же я ничего тут не в силах поделать. Но они, – она указала пальцем наверх, – могут и, по-моему, должны. Я отца своего попрошу, чтобы он мне посодействовал. А он у меня очень влиятельный эл. Поэтому так.

Антон стоял как оглушенный. Он, конечно, сразу тогда догадался, что Люн покидает его не на один день и не на два, как она делала это прежде, а на более долгий срок. «Но, быть может, хотя бы не навсегда?» – он посмотрел на девочку. А та просто стояла сейчас перед ним неподвижно и грустно смотрела ему прямо в глаза. Она действительно – и это Антон точно вспомнил – в последние несколько дней была какая-то сама не своя. Она все это время, что они тут пребывали в заточении, ходила за Катей словно кошка, постоянно наблюдая за ней и буквально впитывая каждое ее слово. На самого Антона она теперь почему-то мало обращала внимания, и это уже само по себе показалось ему довольно странным. И вот теперь это.

– Люн, прости, – Антон присел на корточки, – но долго ли тебя не будет? Скажи мне, пожалуйста, потому что все-таки лучше знать правду, чем оставаться в неведении.

– Не бойся, кротик, – Люн взяла его за руку, – я обязательно еще вернусь, просто мне лететь далеко. И даже мой Гнорх не сможет меня доставить быстрее. Хотя он и быстрый очень, и здорово умеет лавировать в потоках светового ветра от Арона. Но раньше полугода назад меня не жди.

– Я буду ждать, Люн, каждый день буду тебя ждать и думать о тебе. Главное, чтобы ты все-таки вернулась. Да и потом, этот еще цветок, – он указал на свой полупрозрачный цветок, который носил теперь на шее, – всегда со мной.

– Я обязательно вернусь, – уверенно произнесла девочка, – можешь даже не сомневаться. Но и тебя я тоже кое о чем попрошу и не оставлю здесь без дела. Помнишь, я как-то говорила тебе, что ты можешь мне помочь. Что ты можешь ходить в музеи, ездить на раскопки, собирать для меня информацию? Так вот, – ничего этого теперь не нужно. Я все сделала сама без тебя. Но есть такие вещи, которые я просто не могу, – она посмотрела на свою полупрозрачную руку, – в силу своей природы выполнить. А именно помочь некоторым людям. Самым талантливым изо всей вашей человеческой цивилизации. Я все-таки нашла их наконец, потому что теперь поняла как, – она посмотрела на Антона. – Почти всех… почти. Всего их шестеро, примерно, хотя и нашла я лишь четырех. Но даже и им я ничем не могу помочь, потому что они находятся в местах, из которых я никак не могу их вызволить.

– Я, кажется, начинаю понимать, – неуверенно проговорил Антон, – это такие же как и я люди, которые могут тебя видеть, так?