Дисгардиум 10. Явная угроза

— Ну и что? — легкомысленно пожал плечами Авад. — Что они сделают, если мы не станем добивать друг друга? Отстранят от поединков на Арене? Плевать. А еще лучше драться два на два, брат.

Идея биться плечом к плечу, как в долгой дороге во время войны, вдохновила Ояму, и он с еще большим усердием погрузился в тренировки. Правда, занимались они все больше порознь, ведь Аваду нужны были манекены — живые или деревянные, неважно, а Масу посвящал больше времени внутреннему созерцанию и медитации, развивая резервы духа, на Путь которого встал окончательно и бесповоротно.

Ко всему прочему, Масу увлекся древними мифами об Ушедших, потому что мастер Котаро как-то обмолвился, что исчезнувший народ достиг небывалых высот в искусстве созерцания и управления потоками духа. «Их создал Хаос, — рассказывал мастер. — Чтобы найти свое место в мире Упорядоченного, им пришлось научиться самоконтролю».

— И все-таки, — снова спросил Ояма, когда они вместе с Авадом ужинали под крышей гостеприимного дома Урахов. — Что дальше, брат?

— После Арены? — уточнил Авад, для которого будущее заканчивалось турниром и, конечно, победой, а дальнейшее виделось смутно: слава, награды, почет и, разумеется, девушки. — Подумаем потом. После того как победим, сначала нужно будет отдохнуть, а то меня от тренировок уже тошнит.

— Я хочу вернуться в Джири, — вдруг сказал Масу. — Отстрою заново родительский дом, заодно буду делать вылазки в Лахарию. Говорят, там еще бродят недобитые темные маги.

— В эту дыру? — прищурился Авад. — Ты чего, брат? Забудь! Там сейчас выжженная пустыня!

— Вовсе нет! — вспылил Масу. — Вчера я общался с охранником гоблинского каравана, он говорит, что кое-кто из деревенских, кого забрали в рабство, вернулся после победы. И наше Древо мира все еще там. Помнишь? То, на ветках которого мы мечтали о будущем — ты, я, Лейма, Варг, Михондрикс…

Авад помрачнел. Лейму они потеряли одной из первых. Орк Варг в те времена был единственным настоящим другом Авада, но сбежал помогать взрослым и погиб, защищая деревню. Зеленокожий гоблин Михондрикс Аваду не нравился, пока не началась война. В пути выяснилось, что «слабак и тряпка» Михо мастеровит, надежен, а уж какие байки он травил! Вся группа хохотала до колик в животе, рискуя привлечь внимание патруля…

— Помню, — буркнул он. — Потому ноги моей там и не будет.

— Тогда что? Останешься жить в Даранте? Вернешься в Бирюзовый город?

— Вернусь… — задумчиво протянул Авад. — А знаешь что? Я пойду в услужение к владыке Белиалу! Ему нужны сильные бойцы, его легионы потеряли больше всех в войне с Лахарией.

— Что? — Масу очень сильно удивился, потому что царящая в легионах дисциплина противоречила независимому характеру друга. — Зачем тебе это?

— Из-за Джериссы, — просто ответил Авад, и Масу его понял.

Джерисса, в чьих жилах текла эльфийская, человеческая и орочья кровь, происходила сразу из трех аристократических семей, старейших в своем племени. Кроме того, она была племянницей наместника, такая не посмотрит на какого-то орка с улицы, пусть даже и приемного сына аристократа Ураха. Казалось, эта идея пришла в голову Авада только что — он вдруг просиял и воодушевленно воскликнул:

— Вот увидишь, брат, в один день я стану генералом самого владыки Белиала!

— Скорее я найду Ушедших, — ухмыльнулся Ояма.

* * *

Имена Авада Донмайеса и Масу Оямы прогремели на всю Андару, когда они стали дважды чемпионами Арены. Сначала вместе, в парных поединках, а потом друг за другом в соло-дисциплине.

Случилось это только через три года после того памятного разговора, когда Авад озвучил свои честолюбивые планы. После затянувшихся на месяц празднований, полных выпивки, новых друзей-почитателей и легкодоступных женщин, друзья расстались. Как считали оба, ненадолго, а на деле вышло, что не виделись они потом полстолетия.

Пока Авад делал карьеру в легионе Белиала, Масу вернулся в Джири, восстановил родительский дом и занялся тем, чем и планировал: бороздил Лахарию, ставшую пустыней, отслеживая выживших темных магов, а заодно искал любые упоминания об Ушедших. Между рейдами Масу медитировал и тренировался.

Раз в год-два он наведывался в Бирюзовый город, чтобы научиться новым приемам у легендарного гранд-мастера Котаро, надеясь попутно встретиться с Авадом, но их пути никак не сходились: ставка легиона Белиала, где служил полуорк, располагалась на северо-западе, и в увольнение Авад уходил не в Бирюзовый город, а в Дарант. К тому же на западе тлела столетняя война с Архипелагом, варварские племена которого освоили мореходство и стали донимать побережье Латтерии своими набегами, их-то и отражал легион Авада.

Варвары и дикари всегда были головной болью Андары, но все они рано или поздно ассимилировались, становились частью андарской культуры, привнося в нее свои традиции, обычаи и умения. Но вскоре старые добрые дикари, поклонявшиеся Старым богам, окончательно растворились в народе Андары, а новые, приходившие неведомо откуда и сразу со всех направлений, куда лучше владели магией, были прекрасно экипированы и поклонялись богам не Старым, а Новым.