Диссидент-2: Слово и дело

– Как раз прибудут первые новобранцы, и можно будет посмотреть, как Сухонин с ними работает, – терпеливо объяснил я. – Пока я даже не успел понять, как он с старшим лейтенантом Макухиным обращается, одни поездки и подготовка к смотру... Лейтенант Буряк не показатель, она изначально себя видит только подчиненной, а как тут было раньше, я не знаю.

И выжидающе посмотрел на полковника.

– Как-как... обычно было, – проворчал он, не клюнув на мою наживку. – Не вникал я в дела твоей «пятки», Женька ею занимался, да и потом не до неё было...

Женька – это, конечно, Евгений Воронов, тот самый майор, спасавший задницу Чепака от многих неприятностей и умерший на боевом посту.

– Вот видите, Трофим Павлович, а сейчас вы требуете решить, кто из сотрудников управления достоин занять должность, хотя я здесь провел всего лишь два месяца.

Ещё мне приходилось учитывать вероятность того, что Чепак по какой-то причине будет противодействовать любым моим планам. В том числе и планам назначить начальником пятого отдела капитана Сухонина – я, конечно, тянул время, но мысленно уже был готов сделать представление, поскольку иметь в ближайшие годы на этой должности лично благодарного тебе человека, который ещё и обладает правильными взглядами на тотальную украинизацию, дорого стоит. Но с Чепака станется подставить Сухонину подножку – просто из чувства противоречия, – и навсегда испортить карьеру этому хорошему, в принципе, человеку.

– Ладно, пусть так будет... – он вильнул взглядом, правда, выглядел при этом не очень довольным.

– Трофим Павлович, а что за спешка? – поинтересовался я. – Почему вы хотите уже сейчас назначить начальника отдела?

Он помолчал. Я видел, что он колеблется, но потом всё-таки решился.

– Потому, Виктор, что мне осталось куковать на этом посту месяц, – сказал он. – С первого июня меня переводят в управление по Украине, а у вас тут будет новый начальник, которому я хотел бы передать дела так, чтобы никто не подкопался.

Я мысленно порадовался за Чепака – его мечта о Киеве всё-таки сбылась.

– Думаю, ваш сменщик не обидится, если эту проблему вы оставите ему, – к тому же она будет меньшей из тех проблем, которые он получит после переезда в Сумы. – Там уже и отдел будет почти укомплектован, может, даже вы успеете утвердить. Месяц – большой срок.

– Да, большой, – согласился он. – Не то, что в прошлый раз...

Ага, помню – прямо из управления, в чем был. Впрочем, теперь он точно получит генеральские погоны. И, может, не забудет, кто ему помог их получить. Я почему-то был уверен, что решение в Киеве приняли после того смотра, а Семичастного с комиссией гоняли, чтобы на месте посмотрел, чья недоработка привела к смерти подозреваемого. Но бывший председатель КГБ СССР, видимо, доложил всё в нужном для Чепака ключе.

– А известно, кто вас заменит?

– Известно, конечно, не тайна. Полковник Петров, Юрий Владимирович, он в центральном аппарате служит, но опыта работы на земле у него маловато...

Мне это имя определенно было знакомо, причем именно мне, а не «моему» Виктору. Правда, вспомнил не сразу – пришлось серьезно напрячь извилины, но я справился. На волне популярности одного сериала про Чернобыльскую аварию мне довелось редактировать книгу на эту тему, и там приводился список следственной группы, которая была создана по горячим следам. Петров этой группе представлял управление КГБ по УССР, а запомнился он мне как раз именем и отчеством – вернее, их полным совпадением с именем-отчеством Андропова. Про его деловые качества в книге не было ни слова, а в интернете информации о нем – кот наплакал. Работал в КГБ с начала пятидесятых, служил в контрразведке, то есть во втором управлении, специализировался по транспорту. Когда случился Чернобыль, Петров был уже зампредседателя украинского Комитета, то есть сейчас его отправляли в областное управление набираться нужного опыта и стажа для нового карьерного скачка. Вряд ли он в Сумах надолго, но на мой век его точно хватит. Впрочем, в любом случае это те перемены, которые, скорее всего, к лучшему – теперь моим начальником будет не сомнительный диверсант Чепак, не сумевший расстаться с прежними привычками, а человек, имеющие некую «мохнатую руку» на самом верху республиканского комитета. «Рука», наверное, не всесильная, но её возможностей может быть достаточно, чтобы прикрыть от разных напастей полковника Петрова и некоего капитана Орехова.

Кроме всего прочего это означало, что игра полковника становилась максимально прозрачной. Запрет на разработку «заукраинцев» действует ровно месяц и означает, что Чепак хочет спокойно и без треволнений досидеть до переезда. Правда, если он подтвердит запрет и с нового места работы, придется унять желание перевернуть Украину вверх дном – вряд ли покровители Петрова одобрят такой перформанс со стороны его заместителя. [2]

***