Дитя магии

— Проверочный, — хладнокровно поясняет бабушка. — Звездочет прогонит тебя по всем нужным ему предметам. Иначе как он поймет, сгодишься ты в ученики или нет?

Тут уж я окончательно приуныла, совсем некстати припомнив свои многочисленные прогулы, сорванные уроки и скандалы с преподавателями. Угу. Кажется, я попадаю…

— Это будет весело, — с ухмылкой замечает джинн, никак не отреагировав на мой убийственный взгляд.

— Надеюсь, ты не посрамишь мое имя, — строго добавляет волшебница. — Я приложила много сил, дабы уговорить Звездочета принять тебя, так что изволь потрудиться. У тебя будет две недели на подготовку. Пожалуй, с собой в дорогу я дам тебе несколько книг.

Она прошлась вдоль шкафов, что-то бормоча себе под нос и вынимая оттуда книги, которые сами собой аккуратной стопкой складывались на столе. С каждой книгой я кисла все больше и больше, и когда после десятой бабушка повернулась ко мне, заметив, что этого «пока» хватит, я перевела дух. Не подумайте, я любила читать, но только с одним условием — книга должна меня интересовать, а ни «Грамматика древнеарийского языка», ни тем более «История развития древологии» к этому ну никак не относились…

— Я постараюсь тебя навещать, — заметив мое состояние, смягчается волшебница, — хоть Звездочет это и не приветствует. И с твоими родителями поговорю…

— Нет! — встрепенулась я. — Не надо!

— Неужели ты так никогда и не сможешь простить их? — тихо спрашивает она, внимательно посмотрев мне в глаза.

— Не знаю! — мрачно отрезала я. — То, что они от меня все скрывали — это я понять могу. Меня взбесило совсем другое — то, что они отказались принять меня, человека, в своей треклятый круг.

— Это пройдет, — попыталась успокоить меня бабушка.

— У них — может быть, у меня — не знаю, — покачала головой я.

— Время рассудит, — подытоживает джинн, спикировав на мое плечо.

— Действительно, — кивает она. — Бери книги и пошли вниз.

Пока мы спускались по лестнице, я прощальным взглядом окидывала каждую дверь, каждый темный закоулок, каждую картину, каждый подсвечник, молча прощаясь с родным замком на неопределенный срок. Кстати, а почему неопределенный?

— Бабушка, а, сколько мне предстоит там прожить? — тихо спрашиваю я.

— Если не будешь увиливать от учебы, то полтора цикла, — прямо отвечает она.

Сколько?! Полтора цикла?! С ума сойти!

— Это только для получения степени ученика чародея, — добавляет волшебница, — а если ты захочешь пойти выше и получить магическую степень, то и больше.

— Что за степени? — не упустила случая полюбопытствовать я.

— О, их много, так что давай не будем в это углубляться, — отмахнулась она. — Ты для начала хотя бы звание ученика защити, а там посмотрим.

— Не поняла?! Меня что, считают непроходимой тупицей, не способной даже на такую мелочь, как получение первой ученой степени?!

Я была возмущена до глубины души! Не надейтесь! И не дождетесь! Из кожи вон вылезу, но поступлю к Звездочету и непременно получу Карту жизни!

— Ишь ты, чего захотела! — ухмыляется джинн. — Думаешь, это так же просто, как залезть на Дуб-прародитель? Не выйдет, милая, потому что шевелить мозгами всегда труднее, чем мышцами.

— Посмотрим, — бурчу я.

— Посмотрим, — спокойно отзывается мой хранитель.

Мы выходим во двор, где меня уже поджидает, переминаясь с ноги на ногу, мой верный Ветер. Теперь-то я знаю, каким образом бабушка за одну ночь вылечила его… Пока я обхожу коня со всех сторон, проверяя надежность ремней и креплений, мимоходом шаря по походным сумкам, бабушка привязывает к седлу сверток с книгами, после чего вручает мне еще один конверт.

— Спрячь это подальше и при въезде на постоялый двор показывай письмо управляющему, — наставляет она. — Это право на бесплатный ночлег, ужин и завтрак. На постоялых дворах подолгу не задерживайся. Молодой симпатичной девушке опасно путешествовать одной.

— Но я смогу за себя постоять! — возмущаюсь я.

— Ага, сможешь, если это будет один-два бандита, а если шайка? — резонно замечает бабушка. — Поэтому много денег я тебе тоже не дам, только необходимую сумму. И вот еще что — никаких ночных путешествий!

— Постарайся добираться до ночлега к восходу Двойной луны. И никаких безумных поступков, слышишь?

— Слышу, — бодро отвечаю я: несмотря на удручающее обстоятельство, поджидающее меня в конце пути, две недели самостоятельной вольной жизни и путешествий будоражили душу, пробуждая тихо дремавший доныне дух нездорового авантюризма.

— Ифрит, — обращается она к хранителю, — я очень надеюсь, что ты присмотришь за ней как следует!

— Будет сделано! — докладывает джинн, на всякий случай строго посмотрев на меня.

— Ну, в путь, — бабушка крепко обнимает меня на прощание, — и да благословят тебя светлые звезды…