Дитя Солнца (СИ)

— Да, только с таким милым личиком проблем тебя ждет не меньше, чем, если бы ты была эльфийкой.

Весь восторг резко улетучился, и девушка погрустнела.

— Ну, чего надулась? Не расстраивайся, пойдем, травки соберем, а к обеду, если Седрик еще будет в состоянии, пойдете твою сестренку искать.

Вздохнув, Мелиса пошла следом за травницей обратно в сторону деревни, надвинув капюшон плаща чуть ли не до подбородка.

— Анешка?

— Чего тебе? — Недовольно отозвалась женщина.

— А почему Седрик столько пьет?

— А это ты у него спроси, если захочет, расскажет.

— Понятно. — Вздохнула Мелиса, больше не проронив ни слова, зашагала по тропинке, стараясь не отставать от своей спутницы.

Остальная часть утра прошла спокойно. Травница повела Мелису ближе к деревне, собирая травы и корешки, показывала ей как правильно это делать. Перечисляла названия, и от чего каждая лечит. Девушка старалась запомнить все, ведь это были полезные знания, которые могли пригодиться. Как знать, найдет ли она сестру, и смогут ли они выбраться отсюда. Если Ольга вообще здесь, вдруг ее забросило на другую часть континента, или что хуже в другой мир. Но она твердо решила найти ее, ведь если не попытается, всю жизнь будет жалеть об этом. Но сначала надо было попытаться продать хоть что-нибудь из своих вещей, быть иждивенкой она не привыкла, да и Анешка очень много сделала для нее. Кто бы еще пустил незнакомую девушку в дом и не просто девушку, а представителя презираемой здесь расы, которую обвиняли во всем, начиная от разбоя, заканчивая болезнями и колдовством. Еще надо было найти какого-нибудь сильного чародея, который, скорее всего, запросит немалую сумму за свои услуги.

Пока Мелиса размышляла, они вышли к деревне. Биндюга уже проснулась, и в ней кипела жизнь. Почти все жители были на улице. По невысохшим лужам прыгала голопузая детвора, играя во что-то на типо салочек. Периодически кто-то из них выкрикивал: Смерть Йорвету! Белок на сук! Мелису перевернуло, игры детей в её мире были намного невиннее. Женщины копались в небольших огородиках, а мужики плели сети или сидели у костра, передавая по кругу бутылку с какой-то жидкостью, но завидев травницу и ее спутницу, замолкали и долго провожали взглядами. Реакция для деревни вполне обычная. Местные жители вполне оправданно не жаловали незнакомцев, ведь зачастую, те оказывались ворами или того хуже шпионами скоя’таэлей. Мелиса внутренне напряглась, готовясь к неудобным вопросам, и натянула капюшон еще сильнее. Но дойти до домика травницы они так и не успели. Их догнала полная женщина и, задыхаясь от быстрого бега, окликнула знахарку:

— Анешка, погоди! Моя Милка с какой-то хворью свалилась, горит вся и бредит. Я к тебе утром прибегала, но не застала дома. Посмотри ее, а?

— Я зайду домой, кое-что возьму и сразу к тебе. — Спокойно ответила травница.

— Ага, — кивнула краснощекая селянка, но посмотрев на Мелису, не удержалась и спросила. — А это кто с тобой?

— Ученица моя, дочка Чеславы, теперь сирота, белки ее деревню вырезали. — Ответила Анешка.

— Бедное дитятко, небось, надругались, да изуродовали. — Сочувственно покачала головой селянка и пошла по тропинке к себе домой.

Анешка подождала пока женщина отойдет на достаточное расстояние и обратилась к Мелисе:

— Если есть не хочешь, иди прямо к Седрику, он дома, я надолго. Глинка сейчас твою историю по всей деревне растреплет, к вечеру до Флодзама дойдет, так что не удивляйся но старайся ни с кем не говорить.

Девушка кивнула, показывая, что поняла предупреждение знахарки и, развернувшись, пошла к немного покосившемуся домику охотника. Она несколько раз постучала в не очень прочную местами и покрытую мхом дверь но, так и не дождавшись ответа, решила войти.