Дитрих Бонхёффер. Праведник мира против Третьего Рейха

«Каналья мертва»

Сказать, что первые дни февраля 1945 года выдались напряженными – это еще ничего не сказать. Война стремительно близилась к концу, но подлые несправедливости гитлеровского режима продолжались с не меньшим усердием. 2 февраля неутомимый Рональд Фрейслер, глава Народного суда, приговорил к смерти Клауса Бонхёффера и Рюдигера Шляйхера. 3 февраля смертный приговор предстояло выслушать из его уст и Шлабрендорффу, но в тот самый день Восьмая дивизия американского Воздушного флота обрушилась на Берлин – чуть ли не тысяча «летающих башен» в 17 часов начала бомбить город, обрушив на него разом три тысячи тонн металла. «Два часа подряд, – вспоминал Бетге, – одна эскадрилья за другой пролетала по ярко-синему берлинскому небу, превращая районы к востоку от зоопарка в золу и дым»669. Американские бомбы угодили в гестаповскую тюрьму, где содержался Бонхёффер. Ущерб оказался настолько велик, что Бонхёффера и большинство остальных узников пришлось перевести.

Пострадал и Народный суд. Фрейслер как раз готовился произнести приговор Шлабрендорффу, когда взорвались американские бомбы. Для таких моментов изобретен термин Schadenfreude

(«злорадство» покажется слишком слабым): упавшая балка вышибла Фрейслеру его злобные мозги и в тот же миг он предстал перед иным судом, с законами которого он был отнюдь не так хорошо знаком. Благодаря досрочному прибытию Фрейслера на Высший суд уход Шлабрендорффа в иной мир был отсрочен на десятилетия [82] , но на том гримасы судьбы не исчерпались.

В тот самый момент, когда американские бомбардировщики поливали огнем Народный суд, брат Рюдигера Шляйхера, доктор Рольф Шляйхер, находился в Берлине на станции метро. Он руководил отделением больницы в Штутгарте, а в столицу приехал, чтобы ходатайствовать об отмене смертного приговора, вынесенного Фрейслером его брату. Пока бомбардировка не кончилась, никого из метро не выпускали, когда же ему удалось подняться наверх, доктор Шляйхер увидел, что здание Народного суда, где накануне выслушал приговор его брат, разбомблено и горит. Кто-то заметил на нем медицинский халат и позвал врача во двор, помочь раненому – важной особе, срочно нуждавшейся в его внимании. Доктор подошел к лежавшему на земле человеку и убедился, что помочь ему уже нечем: тот был мертв. Но как же изумился доктор Шляйхер, узнав в этом трупе Рональда Фрейслера, который день тому назад пронзительным голосом высмеивал его брата Рюдигера и с наслаждением, смакуя, произнес слова приговора!

Доктору Шляйхеру велели составить свидетельство о смерти, но он отказался подписать его, пока ему не предоставят аудиенцию с министром юстиции Отто фон Тираком. Тирак был потрясен таким «пугающим совпадением» и обещал отсрочить казнь Рюдигера, чтобы дать родственникам возможность подать официальное «прошение о помиловании». Явившись в тот день в дом своего брата на Мариенбургераллее, доктор Шляйхер с порога торжествующе объявил: «Каналья мертва!»

Бонхёффера увозят из Берлина

Вскоре после полудня 7 февраля Бонхёффера и ряд других известных узников вывели из камер к двум фургонам, предназначенным для перевозки заключенных в концентрационные лагеря Бухенвальд и Флоссенбург. Всего двадцать человек, все – заметные фигуры в заговоре. Не часто встретишь столь знаменитых и при этом столь разных людей.

Среди них находился бывший канцлер Австрии Курт фон Шушниг – издевательства, которым подвергли его в гестапо, стали одной из мрачнейших страниц в мрачной истории Третьего рейха. Рядом – Ялмар Шахт, бывший глава Рейхсбанка, способствовавший приходу Гитлера к власти, а затем тщетно боровшийся против чудища, которое сам же помог вскормить. Шахт с самого начала выступал против антисемитской кампании, а в 1938 году присоединился к Сопротивлению. Подобно многим другим, он был арестован после неудавшегося покушения Штауффенберга. В том же ряду возле фургона – адмирал Канарис, генерал Остер, судья Зак. Через два месяца Бонхёффер свидится с ними во Флоссенбурге. Генерал Гальдер, генерал Томас, коллега Остера Теодор Штюнк. Их сразу повезут во Флоссенбург.

Перед другим фургоном стояли генерал фон Фалькенхаузен, бывший губернатором оккупированной Бельгии во время Первой мировой войны, капитан Франц Лидиг, работавший на Канариса, Людвиг Герэ, тоже офицер абвера и сотрудник Канариса, граф Готфрид Бисмарк, внук Отто фон Бисмарка, и семидесятилетний граф Вернер фон Альвенслебен, который в 1934 году отказался принести присягу на верность фюреру и с тех пор оставался на подозрении у нацистов. Доктор Герман Пюндер, политик, католик по религиозным взглядам, перед приходом Гитлера к власти он занимал пост государственного секретаря. Доктор Йозеф Мюллер, которого гестаповцы пытали много месяцев подряд, но так и не вырвали у него информацию, которую жаждали заполучить. Пейн Бест назвал Мюллера «одним из храбрейших и решительнейших людей».