Дюна

— Люди горят желанием совершить вместе с тобой набег на харконненские долины, — сказал Стилгар. — До них всего одно било пути.

— Федьакыны уже ходили в набеги со мной, — ответил Поль. И они будут ходить в набеги до тех пор, пока последний Харконнен не перестанет дышать воздухом Аракиса.

Они неслись вперед, и Стилгар не сводил с него изучающего взгляда. Поль понял, что в эту минуту он вспоминает, как стал вождем в сиче Табр, как занял место старшего в совете вождей после смерти Лита-Каинза.

Он слышал о недовольстве среди молодежи, подумал Поль.

— Ты что, желаешь собрания вождей? — спросил Стилгар.

У находившихся в отряде молодых вольнаибов загорелись глаза. Они придвинулись ближе и стали наблюдать. Поль заметил, как вспыхнуло беспокойство в глазах Чейни, заметил, какой взгляд она бросила на Стилгара — ее дядю и на Муад-Диба — своего мужчину.

— Тебе не догадаться, чего я желаю.

И Поль подумал: Отступать нельзя! Я должен удержать власть над этими людьми.

— Весь сегодняшний день ты — мюдир дюнной скачки, — объявил Стилгар и холодным, официальным тоном спросил — Как ты воспользуешься своей властью?

Нужно время, чтобы успокоиться, остыть и все обдумать, решил про себя Поль.

— Мы пойдем на юг, — сказал он.

— Даже если я прикажу повернуть обратно на север, когда день кончится?

— Мы пойдем на юг, — повторил Поль. Сохраняя непоколебимое достоинство, Стилгар плотнее запахнулся в бурнус.

— Если так — будет собрание вождей. Я разошлю гонцов.

Он думает, что я брошу ему вызов. И знает, что меня ему не одолеть.

Поль повернулся лицом к югу, подставил незащищенные тканью щеки встречному ветру и задумался о том, что вынудило его принять такое решение.

Они даже не представляют, что тут поставлено на карту, думал он. Если бы существовал какой-нибудь другой способ предотвратить джихад…

— Мы разобьем лагерь дом ужина и вечерней молитвы у Птичьей Пещеры, возле гряды Хаббанья, — сказал Стилгар.

Он оперся на крюк — на спине творила основательно покачивало — и показал рукой на низкую скальную гряду, возвышавшуюся впереди.

Поль всмотрелся в скалы и утесы, словно волны вздымавшиеся над грядой. Ничто живое — ни зверь, ни былинка не смягчали этого сурового вида. Оттуда начинался путь в южные районы пустыни, путь по крайней мере в десять дней и ночей, даже если они будут нещадно погонять своих червей.

Двадцать бил.

Этот путь лежал далеко за пределами зоны, контролируемой харконненскими патрулями. Он представлял себе, что там. Сны рассказали ему об этом. Они будут нестись и нестись вперед и однажды увидят, как неуловимо изменится цвет далекого горизонта — так неуловимо, что будет непонятно — не обманывают ли его собственные глаза? Это и будет новый сич.

— Мое решение удовлетворяет Муад-Диба? — спросил Стилгар. В его голосе прозвучала только легчайшая доля сарказма, но вокруг были чуткие уши вольнаибов — настолько чуткие, что улавливали малейшие оттенки в крике птицы или писке принесшей сообщение чилаги. Они уловили сарказм и теперь наблюдали за Полем — как он поступит.

— Стилгар слышал, как я клялся на верность ему, когда мы проводили посвящение в федьакыны, — заговорил Поль. — Мои штурмовики знают, что я отвечаю за свои слова честью. Неужели Стилгар сомневается в этом?

Неподдельная боль звучала в голосе Поля. Стилгар почувствовал ее и опустил глаза.

— Я никогда бы не усомнился в Узуле, моем соратнике по сичу. Но ты — Поль-Муад-Диб, герцог Атрейдс и еще ты — Лизан аль-Гаиб, Голос из Внешнего Мира. А этих людей я не знаю.

Поль отвернулся и увидел, как впереди вырастает гряда Хаббанья. Творило под ними был все еще силен и стремителен. Он мог бы доставить их на расстояние вдвое большее, чем когда-либо проходили вольнаибы на одном черве. Поль знал это. Им никогда не встречалось ничего, подобного этому пустынному великану — разве что в детских сказках. Поль ясно понимал, что сейчас рождается еще одна легенда.

Чья-то рука крепко взяла его за плечо.

Поль посмотрел на нее, потом перевел взгляд на лицо стоящего рядом человека и встретился с темными глазами Стилгара, горящими из-под капюшона влагоджари.

— Тот, за кем до меня шел сич Табр, был моим другом. Мы вместе делили опасности. Много раз я спасал ему жизнь… а он — мне.

— Я — твой друг, Стилгар, — сказал Поль.

— Никто в этом не сомневается, — Стилгар убрал руку и пожал плечами. — Такова жизнь.

Поль понимал, что Стилгар прежде всего вольнаиб, и потому не способен увидеть какой-нибудь иной выход. Вольнаибский вождь получает бразды правления из рук умирающего предшественника либо убивает сильнейшего в роде, если вождь погибает где-то далеко в пустыне. Стилгар поднялся до наиба именно таким способом.

— Мы оставим это творило в глубоких песках, — сказал Поль.