Дюна. В коллекции

Прошел всего один вечер, всего несколько часов, но казалось, что я прожила маленькую жизнь, и мне открылась еще одна грань человека, которого звали Смертью. Еще одна грань Бездны. Но, к сожалению, он не стал для меня понятнее. Напротив, чем больше я узнавала Коула, чем больше погружалась в его Мир, тем больше вопросов у меня возникало.

Наконец, мужчины попрощались, Ханг с Лин направились к лифту, а мы в сопровождении Боджи повернули к длинному коридору, ведущему в наши апартаменты. Чувствуя руку Коула на талии, я вспоминала женщину с окровавленным лицом и ловила себя на мысли, что не шарахаюсь от Коула. Если эпизод с русской женщиной был как-то связан с ним, с его ипостасью Смерти, я считала его справедливым. Как посчитала справедливым заступиться за казино или рассказать Коулу о прослушке.

Пытаяась подобрать ключ к пониманию не только этого человека, но и себя, я вновь вспомнила его инструкции у рулетки и подняла на него взгляд.

— Ты веришь в удачу или везение? — тихо спросила я, слыша, как мой голос эхом отдается в длинном коридоре.

Мой вопрос завис в воздухе, и я посмотрела на него снизу вверх — мне нужно было знать ответ, знать Его отношение к удаче. Так, мне казалось, я буду лучше понимать Коула.

— Нет, — ответил он. — Удачи не существует.

Я хотела спросить, в чем заключается его вера и на чем зиждется его везение в рулетке, но шедший впереди Боджи уже открывал двери в апартаменты, рука Коула скользнула на мою ягодицу, и я поняла, что на сегодня с вопросами покончено.

Глава 43

В зале нас встретила молчаливая горничная, ожидающая распоряжений, и я в очередной раз отметила вымуштрованность персонала — она не ложилась спать, а терпеливо ожидала прибытия хозяина, чтобы быть ему полезной в случае, если тому что-то понадобиться по приезду.

Коул снял смокинг и, передавая ей, бросил что-то по-кантонски, а, посмотрев на меня, добавил:

— Поднимайся на террасу. Я сейчас подойду.

Я хотела спросить, не нужно ли мне сначала снять с себя дорогущие драгоценности и не менее дорогой вечерний наряд, но Коул уже направился куда-то в лабиринты первого этажа, и мне ничего не оставалось, как проследовать к лестнице.

Молчаливая горничная провела меня до зоны отдыха и, показав на удобный диван, направилась к бару, расположенному тут же.

Принеся на подносе бокал воды и хрустальный графин с крепким алкоголем, она удалилась, а я в очередной раз отметила, что у меня даже не поинтересовались, что я хочу выпить и хочу ли вообще. Коул все решил за меня, и если раньше меня бы зацепило подобное, то сейчас я перестала на это негативно реагировать.

Часы на смарте высвечивали половину четвертого, но мне совсем не хотелось спать. Все еще чувствуя остатки адреналина в крови после игры в казино, я пребывала в приподнятом настроении, словно выпила несколько порций эспрессо, и меня накрывало волнами бодрости, которую я назвала “послевкусием казино”.

Так и не присев на диван, я подошла к краю крыши и посмотрела вниз сквозь стеклянную стену. Город, несмотря на позднюю ночь, вернее, на раннее утро, даже не планировал стихать. Казалось он, как и Коул, вообще никогда не спал. Посылая мне импульсы, он спрашивал у меня, как прошел день, а я в свою очередь делилась с ним впечатлениями о проведенном вечере. И что сказать — эти впечатления были яркими, незабываемыми и иногда запутанными, не поддающимися моему пониманию.

— Подойди сюда, — внезапно послышался голос Коула, и я резко обернулась.

Он удобно расположился на диване, уже без галстука-бабочки, в расстегнутой наполовину рубашке, а в его руке была зажата сигара. По его расслабленной позе, по спокойному выражению лица, по слегка опущенным векам, можно было сказать, что он оставил дела позади и отвел это время на отдых.

Все еще чувствуя адреналин, я медленно пошла к Коулу, а он склонил голову набок и рассматривал меня, словно оценивая то, что видит. Как коллекционер изучает под разными углами подаренные ему часы. Раньше я оскорбилась бы от одной такой мысли, но сейчас, уже немного изучив Коула, его личность, я этого не стыдилась. С ним это работало. И только с Ним. Окажись на его месте кто-нибудь другой — похотливый австралиец или хитрый Ханг — я бы чувствовала себя отвратно. Но не с Коулом.

Под его взглядом я тушевалась и немного нервничала, но продолжала идти вперед навстречу Бездне.

А он в это время откинулся на спинку дивана и смотрел на меня. Сейчас он отдыхал — и, несмотря на уставшее лицо, в темных глазах мерцал интерес. Словно Бездна сейчас отдыхала от дел праведных, окутывая меня своим прохладным дымом.

Я остановилась у стола, не зная, как дальше поступить, а Коул наклонился и потянул меня за руку.

— Повернись, — произнес он, и я, немного растерявшись, молча сделала так, как он сказал.

Его пальцы скользнули по моей спине — там, где начиналась застежка, следом послышался характерный звук молнии, и лиф моего платья ослабился.