Дивергент

Мы входим в вестибюль с его блестящими полированными полами и его стенами,

изрисованными яркими Бесстрашными граффити, оставленными в качестве своеобразной

реликвии. Это место объяло нас своей высотой, а так же подозреваю, одиночеством.

Зик тычет в кнопку лифта указательным пальцем. Мы заходим в лифт, и Кара нажимает №

99.

Я закрываю глаза, как только лифт начинает двигается вверх. Я почти вижу открытое

пространство под ногами, темную бездну, и только ступни на твердой земле отделяют

меня от пропасти, я падаю, падаю. Лифт вздрагивает при остановке, я цепляюсь за стенку, чтобы не упасть к открытым дверям.

Зик хлопает меня по плечу. ―Не волнуйся, дружище. Мы делали это все время помнишь?‖

Я киваю. Воздух проникает сквозь щели в потолке, надо мной ярко-синее небо. Я

толкаюсь с другими на лестнице,слишком онемевший от страха, чтобы заставить ноги

двигаться быстрее.

Я считаю ступеньки, каждый раз сосредотачиваясь на одной из них. Надо мной Шона

184

легко поднимается, используя свои крепкие руки.

Я спросил Тори однажды, когда она набивала тату из символов на моей спине, думает ли

она, что мы последние люди в мире. Может быть, все что она сказала. Я не считаю, что ей

нравилось думать об этом. Но здесь, на крыше казалось, что мы - последние люди, оставленные где угодно.

Я смотрю на здания вдоль берега болота, и моя грудь так сжимается и подтягивается

будто вот вот рухнет внутрь меня.

Зик перебегает через крышу, проверяет застежки-молнии и приделывает человеческого

размера стропы к стальным тросам. Он фиксирует его, чтобы не соскользнул вниз, и

смотрит на нашу группу с выжидающе.

- Кристина, говорит он. - Это все для тебя.

Кристина стоит возле петли и касается своего подбородка пальцем

- Как ты думаешь? Лицом вперед или назад?

- Назад, говорит Мэттью. - Я хочу лицом вперед, так я не наделаю в штаны, а еще я не

хочу чтобы ты меня копировала. - Только при спуску лицом вперед ты сможешь все это

осуществить, ты знаешь, говорит Кристина.

- Так что давай вперед и сделай это так чтобы я смогла тебя называть "Мокрые

штанишки".

Кристина залезает в петлю ногами вперед, животом вниз, таким образом она будет

наблюдать за тем, как здания становятся все меньше, пока она спускается. Меня бросает в

дрожь.

Я не могу смотреть. Я закрываю глаза, пока Кристина спускается все дальше и дальше, и

даже Мэтью, а затем и Шона, делают то же самое. Я слышу их крики радости, подобные

птичьему крику, против ветра.

" Теперь твоя очередь, Четыре‖, - говорит Зик. Я отрицательно качаю головой.

- Давай, говорит Кара. - Лучше преодолеть это, ведь так?

―Нет, - говорю я. ―Ты иди. Пожалуйста.‖

Она предлагает мне урну, я делаю глубокий вдох. Держу урну напротив своего живота.

Металл теплый, потому что много людей коснулись его. Кара залезла в строп, и Зик

зафиксировал ее ремнями, он скрестила руки на груди, и он посылает ее в полет над

берегом озера, над городом. Я не слышу от нее ни единого звука, даже вздоха.

Нас с Зиком оставили вдвоем, мы просто глядели друг на друга.

―Я не думаю, что я могу сделать это, - говорю я, и хотя мой голос звучит твердо, мое тело

дрожит.

-Конечно же ты сможешь, говорит он. - Ты Четыре, легенда Бесстрашных! Ты можешь

справиться с чем угодно.

Я скрещивать руки и подхожу на дюйм ближе к краю крыши. Хотя здесь несколько

метров, я почувствовал, что мое тело качается через край, и я встряхиваю головой, снова, и снова, и снова.

―Эй!‖ Зик кладет руки на мои плечи. ―Это не для тебя, помнишь? Это для нее. Ты должен

сделать то , что она хотела бы сделать, то, чем бы она гордилась. Верно?‖

Вот оно что. Я не могу избежать этого, я не могу вернуться сейчас, не тогда, когда я все

еще помню ее улыбку, как она поднялась на колесо обозрения со мной, или жесткий стук

ее челюсти, когда она испытывала ужас после пережитого страха в моделировании.

"Как у нее получилось?" "Стать первой," Сказал Зик.

―Все в порядке‖. Я протягиваю ему урну. ―Прикрепишь это позади меня, ладно? И открой

крышку.‖

Залезаю в петлю, мои руки дрожат так сильно, что я едва держусь за края. Зик затягивает

ремни на спине и ногах, затем вклинивает урну позади меня, лицом вверх, так чтобы

пепел распространялся. Я смотрю вниз на Лейк-Шор-Драйв, глотая желчь, и начинаю

скользить.

185

Внезапно я хочу вернуть все назад, но уже слишком поздно, я уже несусь к земле. Я кричу

так громко, что хочу закрыть свои собственные уши. Я ощущаю крик, оживающий во мне, наполняющий мою грудь, горло и голову.

Ветер щиплет мне глаза, но я заставляю себя открыть их, и в момент моей слепой паники

я понимаю, почему она сделала это таким образом, вперед лицом, потому, что это похоже

на полет, словно она птица.

Я все равно чувствую, что подо мной пустота, и она подобна пустоте внутри меня, подобна рту собирающемуся проглотить меня.

Затем я понимаю, что перестаю двигаться. Последние частички золы перемещаются по

ветру, как серые снежинки, а потом исчезают.

Земля всего в нескольких футах подо мной, достаточно близко, чтобы спрыгнуть вниз.

Остальные собрались в круг, они сложили руки образуя сеть из костей и мышц, чтобы

поймать меня. Я прижимаю лицо к петле и смеюсь.