Диверсант Петра Великого

Прямо мне навстречу двигался небольшой обоз из двух телег с мешками и трех всадников в смешных кафтанах и высоких меховых шапках, которые здесь, по всей видимости, носили и зимой и летом. Судя по всему, это были крестьяне одного из ближайших помещиков, возивших в монастырь разные продукты на продажу. Троица же в необычных длиннополых кафтанах напоминала вооруженных холопов. «Пожалуй, с этих и начнем. Больно уж компания подходящая… Ну, с Богом!»

Едва до приближающихся повозок осталось двадцать – тридцать шагов, как я кубарем слетел со своей лошадки и зайцем понесся в их сторону. Растирая слезы на своей чумазой роже, я голосил во весь голос:

– Мои родненькие! Христом Богом молю… – повозки тут же встали как вкопанные, а вооруженные копьями парни вытаращились в мою сторону. – Стойте! Куды же вы путь-то держите?! Миленькие! – Я, как клещ, вцепился в сбрую одной из лошадей и всеми своими силенками начал поворачивать ее назад. – Там же смертушка лютая ждет вас… Увси тама померли от мора великого! Увси… и матка, и браты… В лавре все лежма лежат и мертвыя… Мор великий на Русь приде…

Мой голос уже начал давать петуха, временами переходя на скрип. «Блин, а слезы-то откуда?! Актер доморощенный! И где это я только таких слов-то нахватался? Прямо по-местному шпарю… или мне так кажется?» Кажется не кажется, но местных проняло. Скажу больше, мои вопли про «мор великий» произвел настоящий эффект разорвавшейся бомбы. Как оказалось, я совсем недооценивал страх людей перед чумой, от которого в эти времена было не спрятаться ни в сырой землянке, ни в пятистенной избенке, ни в каменных хоромах. Это слово означало кару небесную, страшную смерть, которую в эти времена сравнивали с адовыми муками. Действительно, откуда было все это знать мне, недавнему жителю XXI века, избалованному влажными носовыми платочками, присыпками и жидким мылом? Я даже на толику не осознавал степень их ужаса перед этой болезнью…

Первыми от меня прыснули в стороны холопы с копьями. Тяжеленные оглобли с железными наконечниками они мигом побросали и дернули так, что только копыта их жеребцов засверкали. Возницы же среагировали не сразу. Эти двое мордатых, полных мужика чуть ли не минуту оторопело на меня таращились, а потом, по-бабьи, тонко заверещав, хлестнули своих лошаденок и помчались прочь.

– Зовите меня теперь Мессинг Коперфильдович, – опешив от такой реакции, прошептал я. – Неужели и стрельцы так же драпанут?! Ха-ха-ха, одно слово про мор…

После недолгого раздумья я все же решил со стрельцами попробовать провернуть другую штуку. Бывалые воины могли ведь и не поверить в такие страшные россказни босоного пацана. Для них нужно было придумать что-то иное, во что они бы поверили скорее и без всяких вопросов. И я нашел – полки нового строя. Думаю, стрельцы сто раз подумают идти или нет вперед, если узнают, что у лавры уже стоят «потешные» войска Петра. Ведь одно дело взять под белы рученьки два десятка несопротивляющихся офицеров во главе с подростком и совсем другое дело – лезть на штыки почти двух тысяч солдат.

С этими мыслями я вскоре добрался до какого-то крупного села. С холма, где я остановился, было хорошо видно, как к селу тянулись тонкие красноватые змейки людей. Иногда между людьми виднелись телеги с чем-то напоминающем пушки и бочки с пороховым припасом.

– Похоже, здесь они силы накапливают перед следующим броском. Хм… А я смотрю, неплохо они накапливают-то… Жареным сюда тянет просто мама не горюй. – До боли в глазах я всматривался в многочисленные дымки костров, медленно тянувшиеся в небо между домами. – О! Вон, кажется, и хряка тащат. Точно! Сейчас разделывать начнут.

Вскоре действительно раздалось жалостливое хрюканье. Значит, пора…

Хлестнув свою конягу хворостиной, я стал быстро спускаться в сторону села. По дороге несколько раз слезал на землю и ожесточенно катался по пыли, стараясь извазюкаться посильнее. Сломанным прутком, морщась от боли, нанес на руки с десяток хороших царапин, которые особенно ярко выделялись на грязной коже.

У крайних хат я вновь остановился, чтобы сориентироваться. Сразу соваться в самое полымя было опасно. Мне нужна была небольшая чуть подвыпившая компания стрельцов в возрасте. У таких точно дети будут. Глядишь, и пожалостливее отнесутся к мальчонке израненному… А вот и компашка подходящая. Пятеро вроде. С бородищами. Брагу, кажется, хлещут. Вот с ними и поговорим для начала…

Хлестнув самого себя по лицу несколько раз для создания плаксивого выражения, я вылез из кустов и побрел к костру. Стрельцы заметили меня, когда до костра оставалось пару-тройку шагов. Один из бородачей скользнул по мне равнодушным взглядом и вновь присосался к пузатому кувшину. Остальные четверо в это время обгладывали свиные ребрышки.