Диверсанты Фардара

Гости остались жить в посёлке. Вскоре Танг сдружился с самым высоким из пришельцев, чем сильно гордился перед соплеменниками. Большой друг изучал мир джунглей, и звали его Джанг. Парочка неделями бродила под сводами удивительного зелёного мира, забираясь в самые глухие уголки дремучего леса. Джанг часто брал Танга в летающую лодку, и малышонок, затаив дыхание, смотрел с высоты птичьего полёта на зелёное безбрежное море. Джунгли всюду, и нет им конца. Мудрый Джанг мог заглядывать даже за убегающую черту горизонта. Загадочно улыбаясь, он показывал в квадратное, светящееся изнутри, волшебное окошко далёкие глубины мира. Танг заворожено глядел на неведомые края: величественные горы, поросшие странным лесом; искрящееся голубое море, с притаившимся в её тёмных глубинах подводным царством. Танг парил над землёй, ощущая себя неотъемлемой частицей прекрасного зелёного мира. Джанг говорил: «Лесной народ слит воедино с девственной природой. Вы живёте в диком первозданном мире, не уничтожая его и не погибая в нём. Вы уникальные человечки!»

Джанг научил дружка стрелять из бластера, часто восхищаясь меткостью выстрелов, но никогда не заставляя стрелять в живое. Маленький народ не умел и не хотел убивать.

Прошло полгода. Джанг скитался по джунглям, а Маг с ребятами пропадал в страшных каменных пещерах, наверченных духами гор в огромной серой скале, откуда брала начало лесная речка.

Каменные пещеры — проклятое место, там не селилось ни одно живое существо, даже всюду копошащиеся чрезвычайно живучие траны и те не водились в этих жутких пещерах. Маг и пятеро его товарищей, прежде чем спуститься в опасные разинутые чёрные пасти, всегда натягивали серебристую искусственную кожу и прозрачные шарообразные шлемы.

Однажды они не вернулись в посёлок. Джанг ждал сутки и хотел уже отправиться их искать, но прилетели другие большие люди, очень жадные и злые. Грубо схватили Джанга и насильно увезли в тёмно — пятнистой летающей машине, десантировав десятерых негодяев. Подонки сразу же потребовали, чтобы все ползали перед ними на коленях, почитая их как всемогущих богов.

Вождь начал было объяснять неразумным:

— Извините, но вы не боги. Вы люди с другой планеты. У вас сильная техника, но и она не всё может. Вы не боги…

— Ошибаешься, урод! — грозно прервал бандит и бластерным лучом снёс вождю голову.

— Правильно, Гоппа, так ему! Плюгавый карлик слишком задирал свою пустую башку! — изверги одобрительно заржали.

Тогда вперёд вышел древний сгорбленный шаман и, воздев к ним руки, призвал:

— Большие люди, остановитесь! Нельзя убивать!

— Вот и твоя доля плазмы, старая зелёная образина! — Плюнул в его сторону Гоппа и противно шипящим огненным лучом разрезал тело шамана надвое.

Жестокость пришельцев ужасала. Племя сковал страх. Потеряв своих предводителей, люди безропотно покорились гнусным поработителям. Жизнь ещё не научила маленький народ противостоять злу.

Началась нескончаемая череда зверств и унижений. Злые люди выгнали голопузую малышню подальше в дикие джунгли, в зубы и когти незнакомых хищников. Враги выбрали самых никчёмных людей племени, вооружили топорами и поставили их надсмотрщиками. Каждый день враги кололи их железными иглами, после чего предатели зверели и безжалостно избивали соплеменников. Очень быстро подонки научились убивать. Враги перестали заниматься покорённым народом, полностью поручив племя презренным изменникам, готовым за дурманящий укол грязной иглы измываться над братьями и сёстрами.

Самых крепких мужчин племени силой загнали в пещеры. Дали в руки топорики и приказали искать маленькие искрящиеся точки на камнях. Кто приносил мало выбитых крошек — не получал пищи. Томительно потянулось тяжёлое время тупой безысходности. Целыми днями рабы ползали по скользким камням, выискивая проклятые крапинки.

Обычно никто не спускался вглубь подземелья. Там узкие коридоры разветвлялись. Отчаянные храбрецы, пытавшиеся убежать, навсегда исчезали в пустом чреве горы. Потом многие утверждали, будто слышали странное эхо и стук за каменными стенами. Возможно, это бродили в темноте по запутанным лабиринтам обречённые на голодную смерть беглецы, а может, то шумели жуткие подземные твари. После ряда неудачных попыток, пленники перестали думать о побеге.

Однажды всех рабов, как стадо скота, согнали в жалкую, мелко дрожащую от страха, кучу. В дальнем углу, залитого холодным светом прожекторов мрачного каменного зала, покоилась огромная каменная плита. В плоскую отполированную поверхность вделаны четыре железных кольца. У подножия плиты пылал костёр.

Из тёмного прохода стражники выволокли неудачливого беглеца и привязали за конечности к кольцам. Началась показательная казнь. Палачи, ухмыляясь, вытащили из костра раскалённые добела крючковатые клещи и принялись безжалостно рвать вопящее извивающееся тело на куски. Палачи работали умело, не спеша, как бы ставя ударение на каждом вопле жертвы.

Наконец, предсмертный стон гулко прокатился под высокими сводами пещеры и, несколько раз отразившись затухающим эхом от каменных стен, навсегда умолк.

Повисла мёртвая тишина.