Для спящих ночь, для стражи день…

Наряду с этим трагикомическим персонажем в семействе существовал, как предполагала Элен, классический треугольник, представленный сыном профессора, его невесткой и проживающим в доме учеником профессора, бывшим его студентом, которого он готовил к работе в Индии. Сын — умный, но некрасивый молодой человек — был страстно и безответно влюблен в собственную жену, которую звали Симона. Это была очень красивая молодая женщина, с собственными средствами, избалованная, взбалмошная и не склонная удовлетворяться любовью только своего супруга.　

Симона любила проводить эксперименты на мужчинах. В настоящее время она старалась завести роман со студентом, Стефаном Райсом, — смазливым легкомысленным юношей, исключенным из Оксфорда. Элен　сразу почувствовала к нему инстинктивную симпатию и надеялась, что он и впредь будет держать молодую даму на почтительном расстоянии.　

И дом, и его обитатели, и окружающая местность были очень любопытны, но долг превыше всего. «Уже поздно, а дел еще так много! Во что бы то ни стало надо удержать за собой новое место», — подумала Элен и сделала испуганную гримасу, взглянув на часы.

На дорогу перед ней упали тени деревьев, как прелюдия коротких сумерек. Скоро будет совсем темно.　

Дом возвышался вдалеке, как воплощение надежности и прочности, на фоне холмов, затянутых пеленой тумана, к нему вела длинная извилистая тропинка, пересекающая глубокую долину. Надо было пройти около мили, чтобы добраться до ее дна, заросшего деревьями, а потом подняться по противоположному склону к роще молодых деревьев на гребне холма, недалеко от дома.　

Элен не была трусихой, но у нее замерло сердце при мысли, что придется пройти этой долиной, напоминающей ловушку. Когда Элен впервые увидела дом, носящий гордое название «Вершина», ее поразило обилие растительности, особенно кустарника, вокруг него. Когда она выглянула из окна в первый вечер, ей показалось, что вечнозеленые деревья во дворе подползают все ближе к стенам, словно передовой отряд вражеской армии.　

Тогда девушка чувствовала, что находится в полной безопасности, словно в крепости, и наслаждалась контрастом между угрозой, таящейся за стенами, и уютными, ярко освещенными комнатами. В доме ей ничто не угрожало. Но сейчас она была под открытым небом и на расстоянии почти двух миль от своего убежища.　

«Идиотка! — сказала она себе. — Сейчас еще не поздно, лишь темнеет. Быстрее смывайся отсюда!»　

Как человек, постоянно находящийся в подчинении, Элен была лишена возможности оскорблять своих ближних, поэтому она удовлетворялась тем, что говорила грубости самой себе. Припомнив все известные ей ругательства, Элен произнесла их довольно громко и, собрав все свое мужество, осторожно, чтобы не упасть, побежала по скользкому краю дороги, поскольку середина была слишком каменистой.　

Элен не отрывала глаз от дома, который, казалось, постепенно погружался в землю, по мере того как она спускалась в долину. Перед тем как Элен потеряла его из вида, в окне Синей Комнаты мелькнул луч света.　

Девушка восприняла это как сигнал к исполнению самой важной своей обязанности: каждый вечер в сумерки она должна была обойти весь дом, запереть, все двери и закрыть окна изнутри ставнями. Раньше ей казалось, что хозяева проявляют излишнюю осторожность, но здесь, в темной безлюдной долине, все получало иной, зловещий смысл.　

Эти предосторожности имели прямое отношение к взволнованным разговорам на кухне и перешептыванию в гостиной, и причиной всего этого было убийство.　

«Убийство». Элен инстинктивно поежилась, произнеся это слово. Она была здоровой уравновешенной девушкой и до последнего времени воспринимала преступления как нечто фантастическое и захватывающее. Очерки о преступлениях делали газеты такими же занимательными, как различные развлекательные книжки, продающиеся в привокзальных киосках. С трудом верилось, что такое случается на самом деле.　

Она заставляла себя думать о другом: «Предположим, я выиграю Ирландский приз...»　

Но тропинка уходила все ниже, крутые склоны заслоняли слабый вечерний свет, и Элен поняла, что даже мысли о предполагаемом богатстве не способны ее отвлечь. Сейчас ее больше привлекали простые радости — уют кухни, где можно ничего не бояться, общество миссис Оутс и ее рыжего кота, тосты к чаю…　

Она сделала еще одну попытку: «Предположим, я выиграю Ирландский приз. Кто-то ведь должен выиграть! На земле живут миллионы людей, но лишь немногим суждено получить большой выигрыш. Рука судьбы».

К несчастью, эта мысль вызвала другую, не менее глубокую: «Миллионы людей умирают естественной смертью в своей постели, и лишь немногим суждено быть убитыми».　

Тут Элен постаралась вообще больше ни о чем не думать — прямо перед ней зияла черная пасть долины.　

Элен вышла на прогулку, когда было еще совсем светло. Проходя через долину, она была занята только тем, чтобы не очень промочить ноги на дороге, покрытой толстым слоем черных полусгнивших листьев. Она только отметила это место, подумав, что здесь хорошо собирать весной примулы.