Длинные тени

— Нет уж! Сперва я получила подтверждение, что человек, которого привез с собой Фушер, не кто иной, как Шлок, а уж потом стала ему звонить. Кроме того, я вовсе не намеревалась вести с ним переговоры по телефону, а хотела лишь условиться о времени и месте встречи.

— А кто мог бы вам поручиться, что на встречу явится Шлок, а не кто-нибудь другой вместо него?

Тереза удивленно подняла брови:

— Неужели, Леон, вы считаете меня дурочкой? У меня в ящике стола лежит фотография Шлока, сделанная вчера в отеле, где он остановился. Мало того, одному из моих людей было поручено следить за ним и подать мне знак, он это или не он. Да и без этого достаточно мне задать ему один вопрос и по ответу убедиться, с кем имею дело.

— Этот вопрос вы можете задать ему и по телефону?

— Думаю, что да, но вести с ним по телефону переговоры я больше не намерена.

— В переговорах больше нет необходимости. Я уже вам говорил, что за вас все сделал доктор Шлезингер, а вы никак не хотите этого понять.

— Легко сказать! Хочу понять, но не могу: откуда герр Шлезингер знает Шлока и как все это ему удалось?

— Вероятно, будет лучше, если герр Шлезингер сам расскажет вам об этом.

— Нет. Леон, я хотела бы услышать это от вас, пусть простит меня герр Шлезингер.

— Хорошо, фрау Тереза, пусть будет по-вашему. Когда герр Шлезингер читал и переводил вам газетные вырезки, вы обмолвились, что у вас нет желания встречаться со Шлоком и поручить это своему адвокату вам также не хотелось. Я тогда решил, и Бернард со мной согласился, что сказали вы это не без умысла. Правильно я вас понял?

— Правильно. Но кто поручил доктору заниматься моими делами, ничего общего с медициной не имеющими?

— Я, фрау Штангль, я! Простите великодушно, но я взял на себя смелость просить доктора об этой услуге, хоть он и неохотно на это согласился. — Гросс повернулся к Шлезингеру. — Приношу вам тысячу извинений, Бернард. Я, вероятно, не должен был вас уговаривать, и вы были правы, когда возражали против моего предложения. Теперь у меня к вам только одна просьба: позвоните, пожалуйста, Шлоку и скажите ему, что не возражаете, если он выступит на стороне Фушера и будет свидетельствовать против Вагнера.

Гросс сделал вид, что не на шутку рассердился на Терезу. Шлезингер уже готов был выполнить его просьбу, но Тереза всполошилась и, опередив доктора, накрыла рукой телефонный аппарат. Она, очевидно, поняла, что хватила через край, и решила разрядить обстановку:

— Леон, наверное, мы оба сошли с ума. Допустим, доктор меня знает всего какие-нибудь считанные дни, но вы? Неужели допускаете, что я вам не доверяю? Но и вы должны меня понять: дело серьезное, на меня свалились нелегкие заботы, и один неосторожный шаг может привести к катастрофе. Поэтому не удивляйтесь, что мне хочется самой все проконтролировать, убедиться, что все делается так, как надо. Если я и допустила бестактность по отношению к доктору, то мы с ним, надеюсь, как-нибудь поладим и перед его отъездом ссориться не станем. Леон, не смотрите на меня с такой иронией. Если бы вы и герр Шлезингер знали, что за человек этот Шлок, вы бы тоже усомнились в том, что его можно уговорить не повиноваться Фушеру. Это просто немыслимо. Шлока я видела два или три раза, но это было много лет тому назад. Я тогда еще не была женой Штангля. В годы войны я знала, что Шлок был у Вагнера в руках — Густав сам мне об этом говорил. Я понимала, что ему было уготовлено, но, как видите, он остался жив. Приехал ли он, чтобы мстить Вагнеру или же по требованию Фушера, а его он боится, — трудно сказать. Думаю, что и в том и в другом случае уговорить его отказаться от своих намерений невозможно.

Гросс посмотрел на Терезу поверх очков и с укором сказал:

— Я придерживаюсь логики, а вы сами себе противоречите. Если это невозможно, тогда зачем вы звонили Шлоку?

— Я решила, что какая-то надежда все же есть. Сперва я попыталась бы подкупить его и посулила бы намного больше чем Фушер. Если бы это не удалось, попробовала бы взять его на испуг. Скорее всего, Фушер пообещал Шлоку, что никто не узнает о его встрече с Вагнером, я же пригрозила бы, что об этом станет известно его родным и близким. Вам я могу сказать, что дальше угроз дело не пошло бы. С Вагнером он был связан с юных лет и мог бы наговорить о нем такое, что усугубило бы положение Густава. Теперь, надеюсь, вы меня поняли. Но объясните мне, пожалуйста, как это герру Шлезингеру удалось уломать Шлока?

Ответил ей Гросс:

— Не забывайте, что рядом с нами сидит врач. Шлок тяжело больной человек и, рассчитывая на опыт и знания доктора Шлезингера, не решился отказать ему в просьбе. Так что оставьте телефон в покое и попросите герра Шлезингера, чтобы он позвонил Шлоку. По рекомендации доктора Шлок согласится вступить с вами в разговор. Согласны?

Леон перевел взгляд с Терезы на Шлезингера.

— Не совсем, — первой отозвалась Тереза. — Думаю, что пока обо мне упоминать не надо. Дело это деликатное, и спешка к добру не приведет. С этим пусть герр Шлезингер повременит.

Берек, даже не повернув головы в ее сторону, обратился к Леону: