Дневная битва

Она не сказала о демоновых костях, которые израсходовала на спасение Гамона. Граф ей далеко не безразличен, и она верила в его искреннюю заботу о народе, но еще не была готова признаться в умении исцелять при помощи магии. Из всех, кто работал в импровизированной лечебнице, таким мастерством владели только она и Аманвах. Хора не хватит на всех, да и не каждому понравится идея лечиться магией подземников.

Тамос подступил к ней и сжал ее плечи могучими руками. Она на миг прильнула к нему и осознала, насколько устала.

– Вам надо отдохнуть, – откликнулся Тамос.

Лиша встряхнулась и высвободилась из соблазнительных объятий.

– Я многим нужна, ваша светлость. Если думаете, что я стану сидеть и растирать ноги, пока люди ждут, вы меня вовсе не знаете. Уйдите, пожалуйста, и дайте заняться делом.

Но граф не отстал:

– Наши люди ищут демонские метки и наносят на карту арсеналы, но нам понадобятся фейерверки, чтобы разрушить их, пока не зашло солнце и все не началось заново.

– Обратитесь к Дарси Лесоруб, она отдаст распоряжения, но только спросите у метчиков, куда заложить заряды. Запас ограничен, и ни одной шутихи нельзя истратить впустую.

Граф кивнул. Лиша собралась вернуться к пациентам, но он поймал ее за руку. Когда Лиша взглянула на него, он привлек ее к себе и крепко поцеловал.

– Там, в ночи, я боялся, что этому уже не бывать, – шепнул он.

– Тогда повторите еще раз, – улыбнулась Лиша.

Ренна не покидала Арлена в ночном бою, осталась у его ложа и днем в ожидании, когда очнется. Раны затянулись, но он так и не пришел в сознание.

«Не покидай меня, Арлен Тюк, – подумала она. – Мне не справиться без тебя».

После восхода солнца она урвала несколько часов сна, свернувшись под боком у Арлена. Ее разбудил отзвук далекого взрыва. Она вскочила, готовая драться, но сквозь полог шатра выздоравливающих все еще проникал солнечный свет. Она покосилась на Арлена, муж лежал в прежней позе.

– Люди графа крушат великие метки и уничтожают арсеналы, – объяснила Лиша.

Она на миг перехватила взгляд Ренны и продолжила обход, задерживалась возле самых тяжелых пациентов и давала указания травницам.

От нее пахло изнурением, а с виду не скажешь. Ренна, еще с ночного боя заряженная энергией, оставалась сильна и бодра. У Лиши не было такого преимущества, однако она работала. В дальнем конце палатки Аманвах и Сиквах столь же неутомимо трудились над раненым шарумом.

«А я что делала? Спала». Ренна погладила Арлена по щеке:

– Отдыхай, любимый. – Она поцеловала мужа. – Я позабочусь, чтобы тебе было где и ради чего проснуться.

Едва она вышла из шатра, к ней поспешили люди с расспросами об Арлене. Ренна ответила, что с ним все в порядке, он спит и набирается сил, после чего отправилась смотреть, кому и в чем пособить. Вдали громыхнули новые разрывы, но там ее помощь не нужна.

Она предпочла заняться слабейшими участками великой новобительской метки и провела остаток дня за пахотой, рытьем и переноской огромных камней. Демоны пойдут на прорыв. Она знала это изначально, но каждая секунда, потраченная на преграду, отвлечет их от истребления местных жителей.

Лиша наблюдала за Тамосом, который расхаживал у застеленного картой стола. Граф, как и травница, не сомкнул за день глаз, и те запали на его красивом лице, окруженные темными кругами. Рядом стоял Артер и являл контраст своей неподвижностью.

Они вернулись в графский шатер на Кладбище Подземников, едва закончили руководить доставкой раненых из Новобители в лазарет Лесорубовой Лощины. Когда это здание построили, гордости Лиши не было предела, но сейчас оно, переполненное ранеными, казалось совершенно негодным. Если Лощина выживет – придется расшириться.

Поскольку капитан Гамон ранен, Тамос вновь принял прямое командование над «деревянными солдатами». С приближением сумерек он назначил последнее совещание, дабы согласовать планы на предстоящую ночь. Явились Гаред, Уонда и Мясники, а также Ренна, Рожер, Аманвах, Сиквах и Энкидо. Допустили даже наставника Каваля, хотя охрана Тамоса разоружила его и зорко за ним присматривала. Инквизитор Хейс и Малыш Франк вцепились в Каноны и беззвучно молились.

Лиша взглянула на графа и на миг пожалела, что это не Ахман. Она не впервые задумалась о положении на юге, в Даре Эверама. Подвергся ли он тем же испытаниям? Скорее всего – да, но Лиша беспокоилась за красийцев меньше, чем за Лощину.

Это было несправедливо по отношению к Тамосу, но она невольно сравнила его со своим красийским любовником. Какие бы зверства не совершил Джардир во имя священной войны с демонами, он излучал уверенность и вдохновлял других. Тамос был хорошим и сильным человеком, но излучал, напротив, почти осязаемые сомнения.

Вопрос, который мучил всех, задала Аманвах:

– Где Пар’чин?

– Спит, – ответила Лиша.

Аманвах бросила на нее холодный оценивающий взгляд:

– Солнце садится. Не пора ли его разбудить?

– Он очень крепко ударился головой, – возразила Лиша. – Пока не проснется сам, трясти и кричать бесполезно, да и вредно, даже если подействует.

Тамос остановился: