Дневная битва

Но только глупец мог счесть красоту ее главным достоинством. Кем бы он был сегодня без Инэверы? Захватил бы власть, когда предоставилась возможность? Да и возникла бы возможность, или он стал бы очередным невежественным даль’шарумом, а то и хуже – выбеленным черепом в Шарик Хора?

«И я ее по-прежнему люблю», – подумал Джардир и проклял себя за слабость. Иногда он осмеливался грезить, что это взаимно, но в глубине души не доверял ей. После истории с андрахом – ни в коем случае.

Перед умственным взором мелькнула картина: вот они двое, сплелись; Инэвера, неизменно прекрасная и соблазнительная, оседлала тучного старика и манипулирует им в своих целях так же, как помыкала Джардиром. Что ему со сладостных стонов на супружеском ложе после того, как он увидел, сколь ловко жена их подделывает?

С последнего визита Ахмана – тогда он прокрался в опочивальню Дамаджах с Лишей Свиток – покои полностью перестроили. Им с Лишей доставило особое удовольствие отметиться на личной территории Инэверы, и страсть их разожглась до предела. Он хотел задеть первую жену и, похоже, преуспел. Его дживах ка ни разу не заговорила о случившемся, но на другой день в покоях произошел пожар и спалил дотла все, кроме каменных стен. По официальной версии, на подушку опрокинулась масляная лампа, но во дворце шептали, что Инэвера выскочила из горящего помещения с черепом огненного демона в руке. Теперь здесь не осталось и намека на визит Лиши Свиток.

За это Джардир почему-то полюбил жену еще больше.

«Она Дамаджах. Ее ревность подобна буре, и она не потерпит превосходства другой женщины. Разве не над тем же размышлял Каджи в личных дневниках, когда говорил о своей дживах ка? Священные вирши гласят, что она попеременно испытывала и утешала его, ибо первая жена Избавителя была его завеном».

Снаружи донесся щелчок, следом – вскрик. Похоже, Дамаджи Кезан забыл об уроках принятия боли. Пусть освежит память, это полезно. Альэверак выбранил его за слабость, и следующий удар сопроводился только прерывистым вдохом. Третий – тишиной.

Инэвера не зажигала лампы и вдобавок задернула на огромных окнах плотные шторы. В темноте чувства Джардира обострились.

Корона Каджи всегда оживляла меточное зрение – во многом так же, как монеты на лбу Инэверы, но после битвы с мозговым демоном, когда мощь Короны проявилась полностью, он начал видеть больше, а именно людские ауры, которые выдавали чувства и выявляли мотивы. Бесконечная мудрость Каджи становилась понятной. Читая в сердцах людей благодаря Короне, Джардир многократно умножит свое величие вождя.

Более того, он обнаружил, что может по собственной воле напитываться силой Короны и Копья. Способен днем извлекать из древних артефактов энергию и через нее исцеляться, не ведать усталости и обретать сверхчеловеческие силу и скорость. Мощь колоссальная, но не безгранична.

В темноте многие ограничения исчезали. Он обретал могущество, о котором раньше и не мечтал, но с приближением Ущерба втайне боялся, что все-таки недостаточное.

Инэвера направилась к любимой подушке, с которой метала кости, и Джардир привычно устроился на другой, напротив. Снаружи принялись за Дамаджи Ичаха, и клирик опозорил себя плачем. Но Джардир забыл о нем, едва Инэвера взялась за кривой клинок, которым вскрывала его бессчетное количество раз.

– О чем спросить в первую очередь? – осведомилась она.

Ее аура дрогнула на словах «в первую», и Джардир понял, что она уже воспользовалась костями в собственных целях. Не совсем ложь, но говорит о многом. Инэвера всегда скрывала собственные планы, однако настаивала, чтобы он посвящал ее в свои.

Джардир закатал рукав и вытянул руку. Инэвера проколола вену и подставила маленькую плошку. Когда та наполнилась, зажала пальцем сосуд и взялась за мешочек с травами.

– Не надо, – остановил ее Джардир и напитался из лежащего рядом Копья.

Затем высвободил руку и показал, что кровотечение прекратилось, а рана затянулась. Инэвера удивленно всмотрелась, но он не дал ей времени на расспросы.

– Начнем с плана Аббана атаковать Доктаун с первым снегом. Если мы хотим воспользоваться неожиданностью удара, то скоро этот план придется вводить в действие.

При упоминании Аббана по ауре Инэверы пробежала волна ненависти. Джардир знал, что она винит в их отчуждении хаффита и не доверяет ему. Ей не терпелось доказать свою ценность, указать на ошибки в его плане и предложить нечто лучшее.

Но это поверхностные чувства. В своем центре она оставалась спокойной, капала его кровью на кости, шептала молитвы и выполняла бросок. Джардиру, как обычно, стало не по себе при виде зловещего света, что замерцал меж ее пальцами.

Инэвера метнула кости и несколько секунд рассматривала их, изучала узор. Джардир, в свою очередь, изучал ее, выискивал в ауре зерна истины, которые скроются за словами. Она осталась недовольна результатом. Хоть это ясно.

– Тебе нельзя идти на попятную. – Инэвера не сводила глаз с костей. – И ты не можешь позволить себе стоять на месте. Только вперед. План хаффита, – последнее слово она процедила, – сбережет много жизней.