Дневная битва

Его рука скользнула под ее воздушные шелка, погладила гладкую кожу между грудями, почувствовала биение сердца.

– Избраны мы Эверамом или нет, но являемся лишь плотью и кровью.

Инэвера отозвалась на ласки и тоже запустила руки под его одежды.

– Я не забуду, любимый. – Она провела пальцами по меткам, которые врезала ему в грудь. – Но и ты помни: у тебя есть своя защита, а у меня – своя.

– Не сомневаюсь, – улыбнулся Джардир.

Они покинули дворец вдвоем: Инэвера – в паланкине на верблюде, а Джардир – на белом скакуне. Все провожали их потрясенными взглядами, но никто не посмел пикнуть и слова против.

Вопреки своим словам, Джардир не боялся за жену всерьез. Большинство демонов на его территории уже вычищено, а жалкий остаток предназначался для тренировки его людей.

Дар Эверама выстроен в виде головы подсолнуха: город – в центре, а от него расходятся огромные лепестки ферм и угодий. Центральный город был личной территорией Джардира, а в племенном отношении – ничьим конкретно. Он состоял из внутреннего, окруженного стенами района, вокруг которого раскинулся намного больший внешний город. Лепестки он отдал племенам в соответствии с их размерами. Каджи, Маджахи и Мехндинг владели огромными территориями индивидуально помеченных сельскохозяйственных земель и деревень. Меньшим племенам досталось земли столько, сколько удержат, и сверх. И все же на окраинах сохранились поселения чинов, еще не вполне угодивших под ярмо, – по той причине, что на них не хватило шарумов и дама.

По этим территориям рассеялось множество воинов Джардира – и плюс, и минус одновременно. Децентрализация войск в известном смысле ослабила их, но как алагай стало трудно выбирать себе цели, так и ему приходилось гадать, где будет нанесен самый сильный удар. У всех племен имелись свои крепости, и все они обязаны в Ущерб как можно зорче присматривать и за людьми, и за ресурсами. Но эти племена платили Джайану дань, направляли на оборону столицы лучших людей.

Когда они прибыли, Джайан стоял на тренировочной площадке: надзирал за построением отборных воинов. Его легко узнать издалека по белому тюрбану и в окружении кай’шарумов с белыми покрывалами. Асом был с ним и вел людей на молитву всемогущему Эвераму перед заходом солнца и открытием бездны Най.

Оба взглянули на приближение родителей, и Джардир, невзирая на их строптивость, не смог не испытать удовольствия при виде старших сыновей, что стояли рядом и возглавляли его войска. В детстве они мечтали стать шарум ка и андрахом – как и отец. Джайан уже получил свой титул, Асом готовился к своему.

Джайан низко поклонился, но его неодобрение при виде матери, которая покинула дворец после того, как дама пропели комендантский час, было очевидным. Асом, вероятно, разделил его мнение, но лицо младшего осталось пустым. В Шарик Хора Джайан хорошо усвоил стратегию и боевые навыки дама, однако дисциплина оказалась задачей потруднее. Джардир не впервые задумался, мудро ли поступил, отдав ему белый тюрбан в столь юном возрасте. Нелегко приучить к дисциплине того, кто уже сел на трон.

– Твои воины построены для смотра, отец, – доложил Джайан.

Неискушенный в сокрытии чувств, он был не настолько глуп, чтобы оскорбить мать и высказать свои мысли. Дело не в почтении к отцу – оба знали, что Джардир не колеблясь приструнит юнца, если тот возомнит себя стоящим выше Дамаджах. Инэвера сама внушила сыновьям бояться себя, и те даже сейчас холодели при ее выговорах за непослушание.

«Никто из твоих сыновей не достоин», – сказали кости, и в душе Джардир знал, что так и есть. Он укрепляется и сохраняет молодость благодаря магии Короны и Копья и может прожить столетия, как Каджи. Но не имел глупости пренебречь подготовкой к смерти. Если не найдет наследника на место шар’дама ка, то следует, наверно, оставить Джайану Копье, а Асому – Корону. Он вновь задался вопросом: что скрывает Инэвера? Кто тот другой, которого она увидела?

Инэвера пристально взглянула на строй, и Джардир разбух от гордости. За годы, что минули с тех пор, как он принял белый тюрбан шарум ка, он кровью и потом превратил разболтанный отряд, который набрал из усыхающих племенных ополчений, в отборное войско, неуклонно растущее по экспоненте и объединенное единой целью.

Даже набранные ха’шарумы и чи’шарумы маршировали на отлично. Он поразился успехами воинов-хаффитов, и, хотя землепашцы в большинстве своем остались мягкими и трусливыми, многие уже приобретали закалку. Другие задержат алагай достаточно надолго, чтобы их перебили настоящие воины, и отправятся к Эвераму очищенные духом.

Он посмотрел на Инэверу, но она только пожала плечами:

– Все, как я и ожидала. Давай поглядим, как ведется оборона.

Джардир, силясь не чувствовать себя уязвленным, обратился к Джайану и Асому:

– Сыновья мои, внутренний город нынче ваш. Мы пустимся в разъезд, так пожелала Дамаджах. Нас прикроют Копья Избавителя.

Инэвера тронула его за руку:

– Мне будет спокойнее, любимый, если наш доблестный отряд возглавят сыновья.