Дневник

– Идем их арестуем! – оборачивался назад Тихий, но их и след простыл.

Вошли в Юзовку. Город пустой и унылый. Тускло качаются от ветра редкие газовые шары. «Мы, прежде чем достать подводы, пойдем пограбим жидов!» – заявил наш старший. Два наших старика что-то пробурчали, но он их не послушал.

– Вы знаете, – добавил он, – что власть уже удрала из Юзовки и в городе никого нет, так что свободно можно грабить.

Мне это предложение было не по душе, но делать нечего. Старший все делает. Идем по пустынной улице, разглядываем, где богаче дом. Подошли к одному, стучали, стучали в ворота – ответа нет. Около ворот какой-то деревянный сарайчик.

– Лезь, Тихий, через крышу и отопри со двора! – командует старший.

Тихий полез по деревянной крыше. Треснули мерзлые доски, и эхо отозвалось на пустынной улице. Долго Тихий возился с калиткой, но она была заперта на ключ. Он стучал в окна дома, но, вероятно, перепуганные обитатели боялись подать голос. Мы начали мерзнуть на улице и уже говорим караиму, если он не пойдет сейчас за подводами, мы его бросим и сами пойдем.

– Идите! – ответил он. – Если не хотите подчиняться, потом по закону ответите!

Тихий разбил прикладом стекло в окне и, выругавшись, полез обратно через крышу. Наш старший ругался на нас, и мы безрезультатно пошли дальше. Подошли к небольшому домику.

– Хозяин! – стучит караим в дверь.

Дверь открыла перепуганная старуха.

– Вы жиды?! – кричит караим, входя в дом. Обстановка бедная, две комнаты и две старухи.

– Нет, мы русские! – испуганно заявляют они.

Караим заглянул под кровати и начал допрашивать, где живут жиды и у кого есть поблизости самогон. Старухи крестились и говорили, что ничего не знают. Мы начали грозить караиму, что уйдем от него, если он не оставит своих выходок. Это был один из типов, которые и губят Добровольческую армию своими «делами». Он заявил старухам, что он начальник карательного отряда и что ему дан приказ уничтожить Юзовку! Старухи совсем перепугались. Наконец он вышел. Тихий стал извиняться перед старухами за беспокойство и сказал, что мы русских не трогаем, пожелал спокойной ночи, и мы вышли. Караим отчаянно ругался за свои неудачи. Подошли к большому одноэтажному дому. Постучали. Дверь открыл еврей – в одном белье. Зашли в комнату – обстановка средняя.

– Да, мы евреи: я и сын в кровати – больной.

– Давай деньги! – закричал караим, беря на руку винтовку.

– Ой, какие же вам деньги, – взмолился еврей, – когда казаки у меня все до нитки забрали!

– Тихий, – крикнул караим, – мину подложил под дом?!

– Так точно, ваше высокоблагородие! – неуклюже беря под козырек, ответил Тихий.

Еврей, вероятно, перепугался и полез в карман брюк.

– Вот семьдесят рублей!

– Давай еще!

– Нету. Ей-богу!

– Открывай………. комод!..

Еврей повиновался и открыл ящик с бельем.

– У тебя, Тихий, нет белья?..

– Так точно!..

– Выбирай!.. Так… бери и полотенце… так… бери еще пару… ну теперь давай я возьму, а теперь давай еще денег! – крикнул караим и приложил дуло винтовки ко лбу еврея.

– Ой вей! – вскочил больной сын и упал с кровати. Хозяин покопался в комоде и достал двести рублей, затем еще пятьсот.

– Тихий! Выйми мину! – скомандовал караим.

Тихий полетел в сени и, переворачивая с грохотом разное барахло, возился там минуты две.

– Мина вынута! – доложил он, входя.

– Идемте! – к великой радости семьи скомандовал караим.

Вышли на улицу. Мороз еще усилился. Вдали в конце улицы раздался тревожный свисток. Вероятно, там происходило то же. Сзади раздался другой свисток, и опять тишина. Гулко отдаются шаги наши по пустынной улице, и тускло колеблются газовые шары. Мы идем теперь за подводами за Юзовку. Караим нас ругает, а мы его. У меня замерзли руки, винтовки у всех без ремней, и приходится нести в руках. Наконец вышли за Юзовку. Семеновка где-то верстах в трех после по шоссе. Опять хрустит под ногами блестящий снег, искрится от месяца. Прошли с версту. Вдруг впереди блеснул огонек. Ближе, ближе. Огонек исчез куда-то вниз. Подходим. Сбоку шоссе в канаве сидит человек. Очевидно, спрятался от нас. У него мешок с чем-то и шахтерская лампочка в руках.

– Ты кто? – спустились мы в канаву.

– Шахтер!

– Откуда идешь?

– С ночной смены!

– А что в мешке?

– Уголь!

Пощупали, действительно уголь. Хотели идти дальше, но Тихий что-то заупрямился.

– Стой! – запротестовал он. – Мандат надо проверить, чи той як его местожительство чи як воно![23]

– Да ну тебя к черту! – закричали мы. – Мы замерзли.

Тихий сконфузился, и мы пошли дальше, оставив шахтера, который нес, очевидно, краденый уголь.

Проходим какой-то полустанок, рудники и наконец после долгих расспросов, замерзшие, отыскали в овраге хутор Семеновку.