Дневник. 1873–1882. Том 2

На днях решено, что царская фамилия едет в Крым; государь предложил мне сопровождать его и пробыть при нем в Ливадии.

22 июля. Суббота. Вчерашний день провел в Кронштадте вместе с наличными членами моей семьи. Смотрели некоторые форты, действие артиллерии, некоторые суда нашего флота и, между прочим, большие пароходы, только что купленные в Америке для крейсерства.

Сегодня был в Царском Селе. Императрица всё еще слишком слаба и не принимала поздравлений. После обедни и завтрака происходило небольшое совещание, в котором, кроме всегдашних лиц, участвовал и граф Шувалов. Он уезжает в отпуск на воды; князь Горчаков также заявил о своем намерении уехать на будущей неделе.

Получен наконец от султана ответ на телеграмму государя: он извещает, что послано в Варну приказание немедленно передать русским войскам некоторые из передовых укреплений этой крепости и что вслед за этим будет сделано такое же распоряжение относительно Батума; затем следуют несколько фраз о желании восстановления мирных отношений. Государь не совсем удовлетворен этим ответом; но полагаю, что по занятии хоть лишь нескольких фортов Варны будет приказано начать вывод наших войск из-под Константинополя. Всё на этот случай подготовляется; даны приказания расформировать некоторые части войск и управления, сформированные на случай разрыва с Англией и Австрией; предписано остановить и распустить отряды, собранные на границе Туркестанского округа и на Атреке в видах демонстративных действий в сторону Индии, и проч.

Общественное мнение в России настроено крайне враждебно правительству, особенно в Москве. Берлинский трактат возбуждает почти общее неудовольствие. Причиной тому можно считать разочарование. Ожидали чего-то колоссального, и когда мечты идеалистов не осуществлялись, когда явилась практическая действительность, все возопили на нашу дипломатию и на всё правительство. Запевалой постоянно является в Москве Иван Сергеевич Аксаков; несколько крайних сторонников его вторят ему. Сумасбродная речь Аксакова в Славянском обществе повела к тому, что сначала поведено было Аксакову сложить с себя звание председателя Общества, а затем и совсем Общество закрыто. Факт прискорбный. Он неминуемо произведет невыгодное для нас впечатление в славянских землях, где смотрели на Московское славянское общество как на орган, через который само правительство русское проявляло свое сочувствие и покровительство славянщине. Жаль, что наши немногочисленные деятели общественные редко обладают политическим тактом; они почти всегда своими увлечениями портят дело, которому служат.

26 июля. Среда.

Вчера, по обыкновению, после моего доклада был в моем же присутствии доклад князя Горчакова. На сей раз пригласили и Гирса, по случаю передачи ему временно Министерства иностранных дел; канцлер [окончательно] простился с государем, переехал из Царского Села в город и намерен завтра уехать в Вильдбад. Но об оставлении места старик перестал говорить вовсе; он едет [только] для того, чтобы «отдохнуть» от своих подвигов.

Вчера я был на дипломатическом обеде у французского посла Ле Фло, в честь приехавшего в Петербург бывшего президента Северо-Американских Соединенных Штатов Гранта. Еще в понедельник в его же честь был дан обед у американского посланника; я уклонился от приглашения и потом узнал, что хозяин дома и его почетный гость так усердно заливали в себя бокалы шампанского, что к концу обеда сделались совсем неприличными. Вчерашний обед был сравнительно чинный; Грант, по обыкновению своему, всё молчал и только на тост хозяина ответил краткою речью в честь Франции. Зато американский посланник во весь обед острил и отпускал шуточки, хотя и довольно пошлые, однако же возбуждавшие смех в соседях. Это личность довольно оригинальная; говорят, что он имеет репутацию хорошего адвоката. [Что касается Гранта, наружность его ничего не выражает.]

29 июля. Суббота. Вчера было у меня совещание по особому высочайшему повелению для обсуждения мер, какие следует принять, чтобы противодействовать тайным революционным и социалистическим кружкам, группирующимся преимущественно в университетских городах, в особенности в Киеве, Одессе и Харькове. В этом совещании участвовали Валуев, Мезенцов, Набоков (новый министр юстиции) и Маков (товарищ министра внутренних дел). Результатом нашего совещания было признание совершенной необходимости усилить средства полиции и жандармской части и принять некоторые меры второстепенные.