Дневник. 1873–1882. Том 2

После доклада я остался и при докладе Гирса. Теперь главная забота сосредоточивается на делах черногорских: вероломный, предательский образ действий турок при передаче черногорцам уступленной части территории к стороне Скутари привел наконец всю Европу в негодование. Так же как и по делу убийства подполковника Куммерау, все представители больших держав в Константинополе действуют единодушно, не исключая даже и Лейярда. Перемена правительства в Англии сильно уже повлияла на отношения между державами, и наше положение заметно улучшилось. Германский канцлер, по-видимому, побуждает Австрию присоединиться к предположенному соглашению нашему с Германией. В своих интимных беседах с Сабуровым, Бисмарк выражается с неудовольствием о Хаймерле, преемнике графа Андраши. К 17 апреля ожидаем прибытия сюда военных депутаций – как из Берлина, так и Вены.

В заседании Кавказского комитета были продолжительные прения в присутствии великого князя наместника кавказского, по двум крупным делам: о сложении с грузинского дворянства старых долгов в Закавказский приказ и об устройстве майората князя Дадиан-Мингрельского. Великий князь почти ничего не говорил; за него поддерживал интересы грузинского дворянства князь Святополк-Мирский против велеречивого министра финансов, поддерживаемого, как всегда, государственным контролером Сольским и (почти всегда) председателем департамента экономии Абазой.

19 апреля. Суббота. В четверг, в день рождения государя, не было никакого празднования по случаю Страстной недели. Я имел обычный доклад, а после представлялись государю военные депутации прусская и австрийская. Во главе первой прислан генерал Тресков, а второй – генерал Рамберг.

Вчера был у меня итальянский посол Нигра; он привозил ко мне рекомендовать назначенного вновь итальянским агентом капитана Вичино Паллавичини. Был у меня также некто Schacher – француз, женатый на русской, владелец значительных фабрик и заводов в России, Румынии и Франции. Он изобрел аппарат для автоматического шифрования секретных телеграмм и депеш. Я пригласил генерала Мещеринова и Величко (специалистов Главного штаба по части шифрования), чтобы показать им замечательный прибор и испытать употребление его. Мы попробовали сравнить действие прибора с обычным нашим способом шифрования. С первого же раза оказалось явное преимущество прибора. Изобретатель оставил в моем распоряжении несколько экземпляров этого остроумного изобретения для дальнейшего испытания.

Вчера же было у меня вторичное совещание по делу обороны Приморской области. Много спорили и разошлись почти в 6 часов.

Сегодня был обычный доклад, после которого меня призвали снова в кабинет государя вместе с министром финансов: он продолжает противиться началу в нынешнем году инженерных работ, предположенных в Ковне, Гродне и Осовце. Видя недоумение, в которое был поставлен государь нашими противоположными взглядами, я решил сделать уступку и согласился отложить начало работ до будущего года, тем более что Грейг уверял, будто подобное наше распоряжение может расстроить его планы по какой-то предпринятой им кредитной операции.

Во дворце, несмотря на Страстную субботу, был сегодня парадный обед для прусской военной депутации. Государь и великие князья, как водится, были в прусских мундирах; никаких тостов не произносили. Австрийской депутации дан обед в другой день.

Собираюсь теперь отправиться снова во дворец на обычную встречу Пасхи.

21 апреля. Понедельник. Сегодня официально праздновался день рождения государя, взамен 17 апреля, который пришелся на Страстной четверг.

Во дворце состоялся опять обед для австрийской военной депутации: точное повторение субботнего обеда.

Утром было у меня опять совещание о мерах обороны Приморской области. Предположения об усилении там войск, о формировании стрелковой бригады и устройстве военных управлений обсуждены во всех подробностях, и теперь остается только редактировать всеподданнейший доклад.