Дневник. 1873–1882. Том 2

30 апреля. Среда. Судя по газетным известиям, дела в Албании принимают угрожающий оборот. Можно опасаться возобновления общей передряги на Балканском полуострове.

К обеду был я приглашен во дворец с Гирсом, Маковым и приехавшим с Кавказа генерал-адъютантом Свистуновым.

2 мая. Пятница.

Утром ездил с поздравлением к великому князю Владимиру Александровичу. Вечером был у меня граф Тотлебен, только что приехавший из Одессы. Он рассказывал мне многое о своих распоряжениях и, между прочим, о распоряжениях по университету, в котором все беспорядки он приписывает вине начальства и неспособности попечителя Голубцова. По настоянию Тотлебена граф Толстой сменил Голубцова, но перевел его попечителем же в Киев; как будто там он будет менее неспособен. [Дело в том, что Голубцов управляет имениями графа Толстого.]

3 мая. Суббота. После моего доклада государь принял графа Тотлебена, но, по-видимому, колебался еще, которое из двух мест предложить ему: в Варшаву или в Вильну. В 12 часов назначен был большой смотр войскам: государь сел верхом у собственного подъезда и проехал сначала мимо всей артиллерии, стоявшей на Дворцовой площадке и вдоль набережной до самого Летнего сада; затем по саду выехал на Марсово поле к правому флангу войск, стоявших на плацу. Смотр удался вполне; погода была прекрасная. После парада был обычный завтрак у принца Ольденбургского.

Сегодня я был приглашен к обеду у английского посла, но незадолго до обеденного часа получил другое приглашение – во дворец. Кроме меня, были за обедом граф Тотлебен и Гирс. Выйдя из-за стола, государь уселся с Тотлебеном у углового окна, из которого открывается прекрасный вид на Неву, поговорил с ним несколько минут и потом, подозвав меня, объявил о своем решении: Тотлебена назначить в Вильну на место Альбединского, которого переместить в Варшаву; в Одессу же назначается Дрентельн. Таким образом, всё уладилось так, как мы желали с Лорис-Меликовым и Маковым. Думаем, что Альбединский, со своею ловкостью и гибкостью, лучше справится в Варшаве, чем узковзглядный Тотлебен. Однако же кажется, по разным приметам, что сам Тотлебен не совсем польщен назначением в Вильну. Пост в Варшаве, по-видимому, более льстил его честолюбию и тщеславию. Но он покорился воле государя, утешая себя удобством Вильны для его домашней обстановки, так как его возлюбленное имение в Кейданах будет под рукой.

6 мая. Вторник.

Сегодня собрал я у себя начальников здешних военно-учебных заведений среднего разряда и инспекторов классов, чтобы в присутствии главного начальника генерал-адъютанта Исакова передать им свои замечания к рассмотренным мною письменным ответам выпускных учеников (VII классов) на испытаниях по математике, русскому и иностранным языкам. Вообще я остался недоволен этими работами; результаты усиленных и многолетних трудов для поднятия учебной части в наших общеобразовательных военно-учебных заведениях оказываются, к крайнему моему сожалению, неблестящими. С некоторым удивлением я должен был признать, что из пяти петербургских заведений означенной категории лучшие письменные ответы – в VII классе Пажеского корпуса; а всех слабее – в 1-й военной гимназии.

В прошедшее воскресенье я был приглашен осмотреть механическую выставку Технического общества в так называемом Соляном городке. Председатель общества Кочубей с любезностью показывал мне самые любопытные из выставленных новых машин и аппаратов. Более всего интересны были осветительные аппараты Яблочкова (с которым я здесь и познакомился), электрические машины Теплова и особенно электромагнитные опыты Крукса, составляющие современную новость в науке.

8 мая. Четверг. Положительно можно сказать, что «наш политический горизонт проясняется». Новое английское правительство заискивает перед нами. Лорд Гренвиль говорит князю Лобанову, что Англия не намерена посягать на независимость Афганистана и готова признать владетелем даже Абдурахмана, хотя он и считается преданным России. В то же время Гренвиль заявил персидскому посланнику, что новый кабинет не намерен продолжать переговоров об уступке Персии Герата на враждебных России условиях; что, напротив, Англия желает в отношении Персии действовать заодно с Россией. В таком же смысле поручено и лорду Дефферину высказать при первом удобном случае лично государю.

По делам Балканского полуострова новое английское правительство также с первых шагов своих показывает желание действовать энергично для принуждения Порты к выполнению условий Берлинского трактата, но не особняком, а совместно со всею Европой. Таким образом, либеральное правительство как будто хочет возвратиться к нашей политике 1876 года и поправить ошибку, которая была тогда сделана консерваторами и которая стала исходной точкою всех дальнейших политических усложнений в Европе.