Дневник. 1873–1882. Том 2

22 августа. Пятница. Ливадия. В прошлое воскресенье вечером выехал я в царском поезде из Петербурга. В Колпине сел на поезд государь, а с ним новое тайное семейство его. Узнав об этом, мы все, сопровождавшие его величество, были крайне удивлены и несколько смущены, опасаясь быть поставленными в неловкое положение. Однако ж обошлось без особенных неудобств, кроме того только, что рассадили нас по вагонам несколько иначе, чем в прежние поездки, так что в столовую поезда мы не могли проходить через царский вагон, а должны были каждый раз ловить мгновенные остановки на станциях. Только граф Адлерберг, граф Лорис-Меликов и Рылеев, посвященные уже в тайну брака, были помещены особо, со стороны женского вагона и столовой. Новая супруга царя, княгиня Юрьевская, с двумя детьми, ни разу не вышла из своего вагона и во всё продолжение пути мы не видели ее ни разу.

Путешествие княгини Юрьевской в царском поезде было решено только накануне отъезда, несмотря на попытку графа Лорис-Меликова отклонить такое решение. По словам его, поводом к такому внезапному решению были бесчисленные предостережения, полученные с разных сторон о приготовленных якобы новых покушениях на жизнь государя во время пути. Женщина, конечно, не упустит такого [удобного] случая, чтобы выказать свое самоотвержение и приверженность: как ей оставить хоть на один день любимого человека, когда ему угрожает опасность! И вот удобный случай, чтобы вступить во все права законной супруги и занять те самые отделения царского поезда, в которых с небольшим за год перед тем ездила покойная императрица.

Москву проехали мы не останавливаясь; также и все другие большие города проезжали ночью. На всем пути были приняты чрезвычайные меры охранения. Многие тысячи солдат и крестьян были поставлены на ноги непрерывною цепью вдоль всего пути. Незадолго перед этим была найдена близ Александровска в полотне железной дороги мина, заложенная еще в прошлогоднюю осень при проезде государя; об этой мине узнали из показаний одного из злоумышленников, участвовавших в покушениях на жизнь императора. Мина не удалась, и только теперь ее отыскали. Открытие это, вместе с разными телеграммами, полученными от тайных агентов и заграничных друзей, усиливало опасения нового покушения. На царский поезд привыкли уже смотреть как на какой-то форт, который ежеминутно может быть взорван миной.

Чем далее подвигались мы на юг, тем погода становилась холоднее. Во вторник утром прибыли в Харьков, сейчас же пересели в дорожные экипажи и около 11½ часов утра прибыли в Чугуев. В 2 часа назначен был смотр войскам Чугуевского лагеря. На беду, пошел сильный дождь с резким ветром. В первый раз пришлось мне стать перед своим 121-м Пензенским полком. Государь остался доволен всеми войсками. Мы возвратились в город промокшие до костей. На другой день утром был маневр на две стороны. Погода прояснилась, но было все-таки свежо. Маневр удался вполне, и результатом его было назначение командира 10-го пехотного корпуса генерал-лейтенанта Свечина генерал-адъютантом.

Возвратившись к трем часам в Харьков, мы немедленно заняли опять свои места в поезде и отправились далее на юг. Генерал Вердер отделился от нас и уехал в Германию.

Вчера, в четверг, прибыли мы в Симферополь около часа дня. Тут государь с княгинею Юрьевскою и детьми, в сопровождении графа Адлерберга, графа Лорис-Меликова, Рылеева и врача, оставили поезд и поехали в экипажах прямо в Ливадию, а все остальные продолжали путь до Севастополя, куда прибыли в шестом часу вечера. Так как пароход «Эреклик» должен был отплыть только ночью, то мы с Гирсом воспользовались свободным временем, чтобы прогуляться среди развалин города и возвратились к пароходной пристани на катере.

Сегодня, в шестом часу утра, мы были уже на Ялтинском рейде, а в восьмом часу гулял я по тенистой дороге между Ливадией и Ориандой. В 11 часов утра вся свита собралась в дворцовую церковь к заупокойной обедне по императрице и затем к молебствию, после которого государь осмотрел караульные роты и пропустил их церемониальным маршем. Весь остальной день прошел обычным порядком, без всяких изменений против установленных в прежние годы обычаев и распределения времени. Княгиня Юрьевская с детьми заняла то самое помещение, где прежде жила покойная императрица Мария Александровна.

23 августа. Суббота. После короткого доклада государю я ездил в свое имение Симеиз, чтобы осмотреть, всё ли там в порядке, и распорядиться к приезду семьи.