Дневник Благодати

Оказавшись у его кровати, я вдруг ощутил, что эмоции переполняют меня, и я не в состоянии говорить. Почти тридцать лет этот человек гигантом возвышался в моей жизни. Именно к нему я обращался в поисках совета, мудрости, вдохновения и веры. Теперь же от него осталась одна лишь оболочка: физическое тело, о состоянии которого я уже упомянул выше. Наклонившись, я поцеловал его по-младенчески гладкую, обритую голову.

Пол приподнял левую руку, как будто пытался взять что-то, и я вложил в его пальцы свою ладонь. Каким-то невероятным, почти сверхъестественным образом он начал исследовать мою руку, пробегая по ней своими пальцами, сжимая ее, ощупывая, анализируя. Пока я стоял возле кровати Пола, он проделал то же самое со своей правой рукой, безжизненно лежащей вдоль туловища. Инстинкты хирурга-ортопеда с пятидесятилетним опытом настолько отпечатались в синапсах его мозга, что проявились даже тогда, когда значительная часть этого мозга была разрушена. Пол часто говорил мне, что помнит руки своих пациентов лучше, чем их лица. Теперь же он не мог говорить, скорее всего, не мог мыслить, и едва мог дышать, но по-прежнему протягивал руку, принесшую здоровье стольким людям.

(Продолжение см. 31 января)

Из книги «По образу Его»

31 января

Опьяняющая доброта

(Продолжение от 30 января)

Несколько дней спустя, из электронного письма, пришедшего с другого конца света, я узнал, что Пол Бренд сделал свой последний вздох 8 июля — за неделю до своего 89-летия. Всю ту неделю я ловил себя на том, что начинаю плакать в самые неожиданные моменты: просыпаясь утром, принимая душ, во время молитвы… «Что с тобой?» — спрашивала меня жена первые несколько раз. — «Тоскую по доктору Бренду», — отвечал я. У меня в голове вертелась одна и та же фраза: «Я не готов идти один».

Когда во время поминальной службы подошла моя очередь говорить, я прежде всего снял с себя туфли и носки, оставшись стоять босым. Мне почему-то казалось правильным почтить столь малым человека, снимавшего с себя обувь при каждой возможности, боровшегося с лозунгом: «Нет обуви и рубашки — нет служения» — и тратившего тысячи часов на поиск наилучшего способа защитить бесчувственные ноги своих прокаженных пациентов, для которых тесные туфли или грубые сандалии представляли опасность.

Я и по сей день не готов идти по жизни один. Но уже тем, что я вообще продолжаю это опасное странствие веры, я во многом обязан силе, полученной от гиганта веры, на которого я тридцать лет опирался, как на могучее лесное дерево. Судя по услышанному на поминальной службе, след, оставленный Полом Брендом, протянулся очень далеко, охватив несколько континентов. Этот человек оказал влияние не только на своих коллег-хирургов, но и на медсестер, больных проказой пациентов, соседей и обычных людей, к жизни которых он прикоснулся.

Я не знаю никого, кто был бы лучшей иллюстрацией к часто цитируемому утверждению Иисуса: «Кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее». С точки зрения помешанного на успехе общества, хирург-ортопед, проведший свою профессиональную жизнь среди одних из самых бедных и угнетаемых людей на планете, — это пример «потери своей души». И тем не менее, я не встречал ни одного человека, чья жизнь была бы более полнокровной и насыщенной, чем у доктора Бренда. В ней смешались смирение, благодарность и восхитительное чувство приключения.

Для меня — честь, что я смог, как соавтор наших книг, пролить свет на его жизнь. Для того, чтобы уверовать, вам достаточно повстречаться с одним святым, а у меня была неоценимая привилегия проводить свободное время в близком общении с выдающимся и верным последователем Иисуса. Доктор Бренд, спасибо вам за это.

Из книги «По образу Его»

Февраль

1 февраля

Два мира

Я слышал историю о ребе Йосефе Шнеерсоне — лидере хасидов в ранние годы коммунистического правления в Советском Союзе. Он провел много времени за решеткой, преследуемый за свою веру. Одним утром 1927 года, когда Йосеф молился в ленинградской синагоге, туда ворвались бойцы НКВД и арестовали его. Шнеерсона бросили в тюрьму и начали «обрабатывать», требуя, чтобы он прекратил свою религиозную деятельность. Йосеф отказался, тогда следователь навел ему в лицо пистолет и сказал: «Эта игрушка многих заставила передумать», — на что Шнеерсон ответил: «Эта игрушка может испугать только того, у кого много богов и лишь один мир. У меня же — только один Бог и два мира, поэтому твоя игрушка меня не впечатляет».