Дневник эльфийского сутенера

— Хорошо, два так два, — Серхель раздраженно достал пять монет и передал их троллю. — Сейчас езжай в Эркалон за этим гоблом и чтобы завтра с утра вы были здесь. Вам придется хорошенько потренироваться, чтобы не прирезать друг друга перед тысячами зрителей.

Урр-Бах, гордый оттого, что его увидит столько народу, подошел к бездельничающему вознице одной из карет, на которой ездили по делам в город слуги Арфиэля. Тролль вольготно развалился на обитом кожей сиденье и милостиво сказал:

— В Эркалон, и побыстрей.

— Чего? — не понял возница, молодой вихрастый парень.

Урр-Бах просунул руку в окошко, через которое кучер общался с пассажирами, и показав человеку внушительный кулак, прогудел:

— Я еду за артистом для господина Арфиэля. Не заставляй меня повторять дважды.

Парень поспешно дернул за поводья. В городе Урр-Баху еще раз пришлось показывать кулак, чтобы объяснить кучеру, почему артист живет в гоблинском квартале. К досаде тролля, Кархи не оказалось дома, поэтому Урр-Бах с сожалением отпустил возницу, строго наказав приехать завтра утром, иначе тот сам будет объяснять Арфиэлю отсутствие главных артистов. Ничего не понимающий паренек лишь кивал, косился на гоблинят, собравшихся у кареты, и поспешно покинул место обитания звезды маговизора.

Сам Кархи в это время беседовал с седым мастером из людей, который показывал ему мандолину.

— Как видишь, дружок, это работа Ситариэля Второго, — мастер с короткой заостренной бородкой показал гоблину эльфийскую вязь. — Вот только звучит она так, будто сделана не Ситариэлем, а каким-то мошенником мастеровым, впрочем, так оно и есть.

— Подделка? — удивился Кархи.

— Самая настоящая! — И скажу больше, тот, кто сделал эту деревяшку, никогда не держал мандолину великого Ситариэля. Видеть, конечно, видел, иначе ее не всучили бы одному недалекому купчику. Ее потом выкупил мой дед, ну, а ко мне она перешла от отца, семейная реликвия, так сказать, кхе-кхе.

Видя интерес Кархи, мастер передал ему инструмент. Гоблин принялся вертеть мандолину и постукивать по дереву.

— Как их отличают? По мне, так самая настоящая, — Кархи вернул инструмент разговорчивому старику.

— Чтобы отличить, нужно для начала помнить, как звучит настоящий Ситариэль. Это в первую очередь для покупателей. А я и без прослушки могу отличить Ситариэля Второго от инструмента его отца или сына.

— Подпись сделана особым лаком? — моментально предположил Кархи.

— Ну что ты, конечно нет. Обычный сиркийский лак, разбавленный в винном спирте тройной перегонки, — небрежно возразил мастер с загадочным видом.

— Тогда сдаюсь.

Старик хитро прищурился и отсчитал линейкой семнадцать мерных пальцев на грифе. Затем двумя пальцами сильно сжал дерево на широкой стороне грифа. Тонкая пластинка размером с большой палец со слабым щелчком отошла сбоку, открыв крохотный тайник.

— Только Ситариэль Второй делал подобное в своих мандолинах.

— Зачем? — Кархи скептически приблизил нос к грифу. — Сюда всего три косяка войдет, и то придется утрамбовывать. Вряд ли кто из музыкантов хранил здесь нашу травку. А для монет тайник слишком узкий.

— На твой вопрос, дружок, смог бы ответить только сам мастер, но эту загадку он унес с собой в Небесный Лес. Кстати, ставлю сотню золотых, что о тайнике знает лишь малая часть владельцев его инструментов. Тем более в наше время, когда их растащили разные толстосумы, чтобы повесить на стену и хвастаться среди таких же ослов.

Кархи с задумчивым видом оглядел маленькую непритязательную мастерскую, в которую он забрел совершенно случайно, решив пройтись по музыкальным магазинам в западной части столицы. За все время разговора с мастером их никто не побеспокоил, а явно не новая одежда и всего несколько инструментов на рабочем столе говорили о не лучших днях в жизни старика. Вспомнив предупреждения хозяев агентства о необходимости держать рот на замке, Кархи осторожно начал рассказывать собеседнику о краже мандолины, опуская подробности и имена.

— Значит, говоришь, умыкнули ситариэля, — протянул мастер после продолжительного молчания. Потом чему-то злорадно усмехнулся, обнажив желтые зубы и придвинувшись к гоблину, шепотом сказал:

— На твоем месте я бы пощупал Керуэля. Этот эльфийский проныра живет через две улицы отсюда, возле кондитерской Маршаля. Он ремонтирует и настраивает только эльфийские инструменты. Я недавно краем уха слышал, что к нему обратились покрыть новым лаком мандолину Ситариэля Второго. А этот негодяй мало того, что переманивает клиентов у честных людей, он еще и не брезгует якшаться с разным подозрительным сбродом, который таскает ему инструменты. По мне, так им сподручнее держать нож или кистень, а не арфу.

— Что, папаша, этот эльфик умыкнул у тебя пару клиентов? — понимающе осклабился Кархи.

Мастер недобро прищурил блекло-голубые глаза.