Дневник интриганки

Таня меня успокаивала, говорила, что нет ничего дурного в том, что в свои пятнадцать я нецелованная. И я раньше так думала, но здесь – в моей новой школе, этом рассаднике страстей и понтов, – наверняка меня бы посчитали каким-то чудовищем, нецелованным чудовищем, достойным Кунсткамеры.

И мне очень был нужен взгляд со стороны. Не взгляд моей наивной подруги, а взгляд того, кто размышлял примерно как мои одноклассники. Мне нужен был совет соседа из дома напротив. Но парень меня игнорировал. Я это поняла, когда увидела в его комнате горящий свет и светящийся значок «О-н-л-а-й-н» в Сети. Мой друг по переписке, похоже, обиделся. Я не гордая, так и спросила: «Ты в обиде на меня?» Но и на это сообщение он не подумал ответить. Тогда я рассердилась и решила больше ему не писать.

Конечно, оставался еще Андрей, но с ним тему поцелуев я поднять постеснялась. Отец баловал нас с Таней всякими вкусностями: пиццы, мороженое, шоколад, торты и пирожные.

И если Таня ела все это как ни в чем не бывало, я заметила, что ограничиваю себя. Это заметила не только я, но и Андрей, немедленно подколовший про диету, и это заметила Таня, возмущенно заявившая:

«Ты не пластилин, не позволяй людям лепить из тебя подобие кем-то придуманных идеалов».

После этих слов я съела на один кусок больше пирога, чем планировала. Не знаю, хорошо это или нет, но на какую-то капельку Таня заставила меня заново полюбить себя. Подруга вселила в меня уверенность. И я вдруг посмотрела на многое иначе. Если я такая толстая и страшная неудачница, почему Данила – этот красивый и любимый Кирой мальчик – хочет встречаться со мной? Не с кем-то, а со мной!

За каникулы я ни разу не прикоснулась к дневнику. Тане, с которой делилась всеми самыми сокровенными тайнами с первого класса, о дневнике я не обмолвилась ни словом. Она бы никогда не одобрила и не поняла. Украсть чужое, взломать замок и рыться в чьих-то воспоминаниях? Нет, никогда!

Каникулы подошли к концу. Мы с Даней проводили Таню до аэропорта и вернулись в квартиру моего отца.

Наконец мы остались одни.

Я сидела на диване перед открытой балконной дверью, одетая в черные брюки, которые плохо сходились у меня на поясе и больно впивались в тело. Я давно из них выросла, не стоило их брать в Питер, а тем более надевать для выхода. Я просто подумала, на улице и под курткой будет не видно, что они мне маловаты. Я не планировала приглашать Данилу в гости, это вышло спонтанно. Начался холодный осенний дождь, мы стояли у парадной, и он предложил зайти в кафе, выпить чаю. Но потом внезапно достал кошелек, пересчитал деньги и извинился, сказал, не выйдет, денег мало взял. Он выглядел таким расстроенным, что я просто не могла не позвать его пить чай ко мне. Тем более что в холодильнике стоял торт.

И вот теперь я была вынуждена мучиться, сидя в тесных штанах, потому что сказать, как в фильмах: «Милый, я пойду переоденусь», – я не могла. Да и куда мне пойти? Мы уже находимся в моей временной спортивной спальне. Одно радовало: на мне была довольно просторная кофточка, скрывающая вылезшие из тесных штанов бока. Не то чтобы у меня висели бока, но впивающаяся резинка брюк создавала такой эффект. Эффект вывалившихся боков.

Данила сидел на велотренажере. На нем были серые джинсы и белая толстовка с капюшоном. Уж у него наверняка таких проблем не было. Он очень хорошо одевался, каждый день в новое. В моей прежней школе мальчики месяцами носили один свитер.

– О чем думаешь?

– Почему ты спросил? – испугалась я.

Он засмеялся.

– Просто так, – легко спрыгнул с велотренажера, подошел к дивану и сел рядом. – Твой отец скоро придет?

– Он… – Я запнулась. Все мысли были об одном: если он меня обнимет, то дотронется до боков. Я же не смогу ему объяснить, что это не толстые бока, а просто тело вылезло из тесных штанов. Закономерно было бы спросить, а почему они тесны? Не потому ли, что я разжирела? Мало кому из ребят в моей школе пришло бы в голову, что у меня не так много одежды и я, как и моя подруга, носим вещи, пока не сносим или пока не вырастем из них. Нам с мамой было что купить и помимо сотни разных штанов.

– Так что он? – Данила придвинулся ко мне и закинул руку на спинку сложенного дивана. – Почему ты замолчала? Стефа, что-то не так?

Его глаза, казалось, заглядывали в душу.

– Да все так, он придет вечером. – Я натужно засмеялась. – Там торт есть в холодильнике.

Прозвучало это весьма нелепо. Вечно голодная девушка в тесных штанах, которая ни о чем не может думать, кроме недоеденного торта. Так Даня обо мне думает?

Мне ничего не оставалось, лишь продолжить:

– Сейчас принесу чай!

Я уже начала вставать, когда его рука опустилась мне на плечи и притянула к себе.

– Да ну его, этот чай! – Его губы были в паре сантиметров от моих. И я чувствовала его горячее дыхание. Мне стало страшно.

Когда нужно сказать о том, что я не умею целоваться? Сейчас? Или потом, когда все случится, сказать, точно оправдываясь, мол, не умею.