Дневник из преисподней

У этого мира был шанс все исправить, и я не мешала двум братьям понять, что они семья, что они могут находиться рядом и не желать друг другу смерти. И я обходила их стороной, потому что они часто оставались наедине и их встречи все больше и больше носили характер неофициальный. И мне казалось, что это и был тот третий вариант между вечной войной и хрупким миром — рождение братских чувств и кровных уз, которые невозможно отрицать. Кто сказал, что нельзя полюбить того, кого ненавидел еще вчера?

По окончании Больших Игр принц Дэниэль устроил торжественный прием в своем замке. И только тогда я наконец-то осмелилась подойти к милорду и нарушить все правила этикета, пригласив его на танец, ибо он не приглашал никого из прекраснейших дам, бросавших ему нежные взгляды. И даже самой себе я не призналась бы в том, что ревновала его к этим взглядам.

Он принял мое приглашение, хотя всем казалось, что это он пригласил меня. Я сказала ему, что подобные праздники слишком редки и нельзя упускать возможности показать свое мастерство. Я сказала, что он в совершенстве владеет искусством танца и он единственный, кто хоть раз танцевал со мною, и никто не заметил, что, в сущности, я почти не умею танцевать. Даже в родном мире вальс, фокстрот или танго оставались всего лишь словами для меня и те несколько па, которым научил меня Анжей, никогда не спасли бы меня, если бы ни милорд. И я призналась ему, что ужасно хочу танцевать, но желание без такого партнера, как он — всего лишь желание.

Он увлек меня за собой, и какое-то время мы были в центре внимания всего зала, но это внимание, как и любая слава, которая скоротечна, быстро прошло. Милорд улыбался мне, и что-то говорил, но громкая музыка отвлекала меня, и я уловила лишь собственное имя. И все вокруг веселились и танцевали, и даже сэр Каас Ли умудрился проплыть мимо нас с нарастающей скоростью, сжимая в своих объятиях весьма престарелую леди, и серьезность его лица рассмешила меня и милорда.

Торжественный вечер, устроенный принцем Дэниэлем, не был похож на нашу помолвку. Но с ней его роднили ощущения всеобщей радости и надежды. Всем нам казалось, что наступает новая эпоха — лучшее время для этого мира. Война оставалась в прошлом и не собиралась возвращаться, а два правителя двух великих держав провели вместе кучу времени, и вели себя так, словно были братьями. И все вспомнили вдруг и внезапно, что они и есть кровные братья. И в этот вечер каждый из присутствующих осознавал, что у этого мира появилась надежда…

Я почти дотянула до конца вечера, но где-то на третьей четверти мои силы закончились, и я запросила пощады. Мы сбежали из зала в открытые двери, ведущие на огромную лужайку возле сада, наполненную вечерними огнями зажигающихся фонарей. Все желающие немного подкрепиться толпились возле расставленных столов, а уставшие отдыхали в беседках, специально установленных для этого вечера.

Те, кто устал танцевать, продолжали веселиться на свежем вечернем воздухе. Они смеялись, разговаривали, снова смеялись, пили и ели, и снова ускользали на танцы — посвежевшие и набравшиеся сил. Мы почти добрались до ближайшего стола, но милорда окликнули и обернувшись, мы увидела сэра Каас Ли, призывающего своего господина. Милорд потянулся к нему навстречу и потянул меня за собой, но я остановила его:

— Идите к нему, милорд. Я подожду вас здесь. — И моя рука выскользнула из его ладоней.

Милорд мне кивнул и стремительным шагом направился к Каасу. Он что-то выслушал и вернулся в замок, а я развернулась по направлению к столам с единственной мыслью, что давно пора подкрепиться.

Я почти добралась до вожделенного ужина, но совершенно неожиданно мои глаза выцепили в толпе знакомую фигуру и я отвлеклась. Много раз после этого момента я задумывалась над тем, что есть судьба и что есть случайность. И каждый раз приходила к выводу, что каждая случайность — это и есть наша судьба.

Я заметила сэра Ро Ал Аана и увидела, что он не один. И он говорил не с прекрасной барышней, что было бы совершенно логично, ибо сэр Ро Ал Аана давно овдовел, а с каким-то юношей, не одетым для праздника. В этот вечер и замок, и сад были наполнены охраной, одетой в парадную форму, и юноша явно не входил в их число. Но и на отпрыска из знатного и богатого семейства он тоже не походил. Если его пропустили к сэру Ро Ал Аану при усиленной охране всего дворца, значит, на то были свои причины. И мое любопытство пересилило голод.

С трудом протиснувшись между такими же голодными и желающими поужинать, я выбралась на свободную от людей площадку и окликнула сэра Ро Ал Аана. Но он не услышал меня.

Пока я пробиралась через толпу, юноша исчез, а сэр Ро Ал Аана все еще стоял и что-то держал в руках. В вечернем сумраке, который еле-еле разогнали зажегшиеся фонари, я с трудом разглядела белый листок бумаги и снова позвала сэра Алана, но мой зов утонул в шуме окружающего меня веселья.