Дневник из преисподней

Если письмо сэра Гаа Рона и вызвало мою настороженность, ее полностью поглотило мое удивление выбранной и реализуемой Дэниэлем и милордом тактике. Я больше не могла оставаться в неведении и отправилась на встречу с сэром Гаа Роном даже не потому, что полностью доверяла ему, а потому, что в письме он не возражал против присутствия моих гвардейцев, одновременно обещая, что прибудет на встречу один.

Мы встретились на нейтральной земле Тэнии и добраться до нее было не сложно. Дэниэль не только не требовал моего присутствия рядом с ним, находясь в осажденной крепости Нэе Виль, напротив, он очень откровенно дал понять, что предпочел бы видеть меня в Даэрате. Так что я с чистой совестью кликнула своих гвардейцев, и спустя только сутки мы пересекли границу Эльдарии, направляясь к месту встречи с сэром Гаа Роном.

На нашей встрече он рассказал мне о предложении милорда провести открытый поединок между представителями Элидии и Эльдарии, призванный разрешить исход начавшейся войны. Сэр Гаа Рон упомянул об ответном письме принца Дэниэля, которое выражало согласие с данным предложением, и в качестве основной кандидатуры на поединок назывался сам принц.

Поделившись подобной новостью, сэр Гаа Ран действовал солидарно с волей правителя Маэленда и своего дяди, не желавшего поединка между своими сыновьями. Кроме того, сэр Гаа Рон пытался предостеречь меня, ибо отец милорда готов был пожертвовать кем угодно и чем угодно, чтобы сохранить жизнь Дэниэля, даже честью своего сына и наследника Маэленда.

Сэр Гаа Рон также сказал, что именно он станет представлять интересы милорда и Элидии в поединке, и если я ничего не сделаю, у принца Дэниэля не будет шансов его победить, или же Дэниэль не доберется до города, назначенного для поединка.

Для меня слова сэра Гаа Рона стали абсолютной неожиданностью, поскольку Дэниэль ничего не говорил мне о предложении милорда разрешить разногласия поединком. Даже правитель Маэленда не заявлял о своем присутствии, тем более, не пытался сообщить о намерениях обоих своих сыновей. Но, возможно, он не хотел говорить со мною, прекрасно понимая, что сэр Гаа Рон лучше исполнит эту миссию.

В любом случае, я понимала, для чего сэр Гаа Рон пригласил меня, но мне показалось странным, что его заботят безопасность и жизнь принца Дэниэля. Пусть я не владела достаточными знаниями и умением, чтобы читать эмоции людей на их лицах, но сила Шэрджи в моем теле и тьма в сердце сэра Гаа Рона были слишком похожи и не могли лгать друг-другу или скрывать свои чувства.

Именно поэтому я не удержалась от личного вопроса, и наш разговор ушел далеко за пределы простого обмена политической информацией. Подозревая вину сэра Гаа Рона в смерти Анлии, я не могла не спросить его, почему он убил ее, и кого защищает сейчас? Но я получила ответ лишь на первую часть своего вопроса…

Иногда я думаю или хочу думать, что сэр Гаа Рон, лишивший Дэниэля его любви, не захотел лишать его и жизни. Кроме того, в события вмешался отец Дэниэля и надавил на сэра Гаа Рона — у него это тоже неплохо получалось. В любом случае Гаа Рон рассказал мне о переписке между двумя правителями, фактически намекнув, что Дэниэлю нужна моя поддержка. И я сознательно приняла решение отпустить душу Шэрджи и заставить ее войти в тело принца Дэниэля.

Я не могла заменить его в поединке, несмотря на свои «таланты». Мне все равно не хватило бы умения и опыта, даже с могуществом Шэрджи, а Дэниэль смог бы противостоять Гаа Рону, обладая темной силой души сэра Шэа Рэд Жи.

Но самое странное ощущение, которое не отпускало меня за все время нашего разговора, заключалось в моем внутреннем убеждении, что именно этого добивался от меня сэр Гаа Рон в желании встретиться с равным себе соперником — с человеком, чью душу он уже убивал.

Нет чести в том, чтобы добить противника, как нет ее в смерти слабой и беззащитной девушки. Но сэр Гаа Рон пытался вернуть свою честь, сразившись с равным, словно хотел сказать мне или себе, что больше не намерен выбирать, и оставляет выбор самой судьбе.