Как бы странно это ни звучало, но касалось это не только политических процессов. Это была система, заложенная в основу судебных органов. Управляемость судей – вот, что главное в этой системе. Как это осуществлялось? Методы были разные: так называемое «телефонное право» и позиция, что государственные органы никогда не могут ошибаться. «Телефонное право», как правило, осуществлялось через председателей судов. Роль председателей судов в руководстве судьями огромная. От них во многом зависит судьба конкретного судьи, его дальнейшая карьера и материальное положение. Вот это самое худшее, что и было заложено в советском правосудии и перешло в Российское. Судья формально самостоятелен в своем решении, но он вынужден постоянно «оглядываться», как оценят его решения, и, не дай Бог, иметь уголовное дело с вынесенным оправдательным приговором. При этом «юридическая доказанность или недоказанность того или иного эпизода» особого значения не имеет. Нередко, перед процессом мы можем видеть, как следователь, прокурор или кто-либо из руководителей оперативных служб заходят в кабинет к судье, где ему досконально объяснят необходимость ареста или осуждения обвиняемого, исходя из «государственных интересов». Дело дошло до того, что оперативные работники гарантируют обвиняемому сроки осуждения, если он даст нужные им показания. Следователь может «прихватить» свидетеля в здании суда, чтобы не дать ему выступить в процессе, так как его показания противоречат выстроенному следствием обвинению.
Почему судьи позволяют себя так унижать?
Посмотрим на закон. В Главе 2 Уголовно-процессуального кодекса РФ указаны основные принципы уголовного судопроизводства:
Ст. 7 – «нарушение норм настоящего Кодекса судом, прокурором, следователем, органом дознания или дознавателем в ходе уголовного судопроизводства влечет за собой признание недопустимыми полученных таким путем доказательств».
Ст. 9 – «никто из участников уголовного судопроизводства не может подвергаться насилию, пыткам, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению».
Ст. 10 – «лицо, в отношении которого в качестве меры пресечения избрано заключение под стражу, а также лицо, которое задержано по подозрению в совершении преступления, должно содержаться в условиях, исключающих угрозу его жизни и здоровья».
Ст. 14 – «подозреваемый или обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность. Бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения». «Все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном настоящим Кодексом, толкуются в пользу обвиняемого».
Ст. 15 – «Суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты…». «Стороны обвинения и защиты равноправны перед судом».
Вроде бы, все есть для строгого соблюдения закона судьями. Но, ничего не работает. Как пишет Андрей Альмарик: «Соблюдаются предписанные юридические процедуры, как бы участвуя в странной пародии на настоящее следствие и суд».
До тех пор, пока закон и только закон не станет основным мотивом в работе суда, мнение населения о нем не изменится.
Обращение к адвокатам
Я обращаюсь к вам, так как считаю, что сложившаяся ситуация действий сотрудников 2 отдела ГСУ СК РФ в Санкт-Петербурге представляет собой опасность, как для деятельности адвокатуры в целом, так и для каждого отдельно взятого адвоката. Полагаю, что следует обратить внимание на то, что количество привлеченных к уголовной ответственности адвокатов растет с каждым днем. Согласно отчета руководителя Следственного комитета РФ Бастрыкина А. И. Президенту РФ в число показателей работы СК «отдельной графой»!!! внесены сведения о количестве привлеченных к уголовной ответственности адвокатов, а это означает, что из года в год, эти показатели должны увеличиваться, так как это характеризует работу Следственного Комитета и определяет степень борьбы с коррупцией.
В настоящее время я уже 9 месяцев нахожусь в СИЗО «Матросская Тишина» по сфабрикованному обвинению в рейдерстве.