Дневник непроизвольной памяти

– Мисс Эрран, только что в срочном порядке вернули билет одного пассажира! Вы можете лететь.

Эта незнакомая мне мисс Эрран не стала одаривать весталку снисходительным взглядом, а тут же поднялась с кресла и походкой триумфатора, неспешно двинулась в сторону стойки регистрации, поддерживая левый бок рукой, видимо, живот носить было тяжело.

Она демонстративно швырнула паспорт, принципиально отвела взгляд в сторону от сотрудника, регистрирующего её на рейс, и стала ждать посадочного. Ей распечатали талон и направили в нужную зону: – Мисс Эрран, место 23 Б. Стойка вылета 21.

– Черт, в эконом классе и ещё почти в хвосте! Я потом напишу о вашей компании… —она возмущалась.

Дальше, словно на телевизоре, переключили канал: перед глазами предстал отец, он шёл по коридору поликлиники, белый халат развивался от быстрого шага, он приближался к двери с табличкой «Палата 2» и как только схватил за ручку, чтобы открыть, кто-то снова щёлкнул кнопку пульта. Теперь в самолет заходили люди – в узком проходе Боинга толкалась и мисс Эрран. Всем своим видом, пока стояла в очереди, она показывала, как ненавидит запихивающих на верхние полки ручную кладь пассажиров. Как ей невыносимо смотреть на зевак, перепутавших цифры в посадочном, что теперь судорожно тормошат других пассажиров, чтобы поменяться. Было видно, что мисс Эрран выше этой суеты, что она отрешена от житейской суматохи и презирает суету, хлопочущих по мелочам людей, которые лишают себя грациозности жестов. Стоически перетерпев очередь и добравшись до хвоста самолёта, она вольготно разместилась на месте 23Б.

К тому времени у иллюминатора, то есть на места 26А, уже сидел пассажир – её сосед на ближайшие пару часов. Это был мужчина средних лет. Он быстрым взглядом окинул подсевшую к нему мисс Эрран и понял по выражению, что она чем-то недовольна. То ли, потому что на самом деле джентльмен, то ли, потому что выпячивающий живот намекал на необходимость снисходительного отношения, он вежливо предложил:

– Может, хотите к окну?

Мисс Эрран, очевидно, не поняла по-русски, сконфузившись, нахмурив брови, она пронзила незнакомца высокомерным взглядом, и отрицательно покачала головой. Мужчина понял, что его не поняли и начал активно жестикулировать, указывая на своё место рукой. Мисс Эрран чуть приподнялась, достала из заднего кармана посадочный талон и сунула в нос мужчине. Тот только ещё шире заулыбался и стал почти что кричать:

– Хир, хир, ю! – он привлёк внимание многих в салоне своими воплями, но искренне этого не замечая, продолжал развлекать публику тыкая пальцем поочерёдно то на своё сиденье то чуть ли ни в мисс Эрран.

Теперь она, наконец, поняла предложение соседа. Мягко и певучи на мелодичном французском мисс Эрран сказала уже подошедшей к тому времени стюардессе: – Je suis d'accord. – стюардесса перевела пассажиру, что его предложение принято, и те поменялись местами. Как только мисс Эрран пересела к иллюминатору, она уставилась в него до самого взлёта, так и не поблагодарив услужливого соседа за обеспеченный комфорт. А он немного даже опечалился от того, что она предпочла общаться с ним исключительно через посредников и лишила слов благодарности. Как только самолёт оторвался в небо, мисс Эрран надела маску для сна и окунулась в приятную дремоту.

Через некоторые время после того, как самолёт уже находился непродолжительное время в воздухе, по всему салону раздался протяжный, тугой сигнал, кнопка «пристегните ремни» засверкала на датчиках едко-оранжевым. Характерный звук разбудил мисс Эрран, она, не снимая маски, нащупала ремень и застегнула под животом. Однако звук не прекращался, тогда она нехотя стянула маску и сделала над собой усилие, чтобы открыть слипшиеся глаза. Капитан воздушного судна к тому времени предупреждал пассажиров о том, чтобы те неукоснительно следовали инструкциям, которые были озвучены перед взлётом, а также сказал, что будет необходимо совершить экстренную посадку.

Тут мисс Эрран посмотрела на своего соседа будто бы вышло недоразумение, в котором он виноват, но тому было теперь не до неё. Он зажмурился, вжался в кресло и сплел между собой средний и указательный пальцы, выставив вверх руки.

Тем временем я наблюдала, как люди вели себя в самолете и понемногу приходила в ужас: парень и девушка держались через проход за руки, молодая девушка в начале салона скрючилась буквой зю и почти что подлезла всем телом под впередистоящее кресло. Женщина лет тридцати где-то в середине салона целовала ребенка в голову и закрывала ему руками уши, большинство, кажется, молились.

Через некоторое время в салоне начало белеть – произошло задымление. Снова характерный сигнал «внимание», и над креслами выпали оранжевые маски. Люди стали жадно хватать их, словно, если они не сделают этого, то в ту же секунду погибнут. Я сама начала задыхаться от страха, но маски по правилам того сна мне не полагалось. Мисс Эрран надела маску одной из последних в салоне, она делала это медленно, и даже тогда не потеряла в движениях грации, хотя безусловно пребывала в состоянии рассеянности.