Дневник одержимого Виагрой

Другим аспектом, убивавшим веселый фактор, была моя обязанность, как менеджера, поддерживать связи с прессой. Когда бы ни появлялась необходимость сделать обзор самых «горячих» клубов в районе Залива, или самых странных мест, посещаемых туристами, или что-нибудь в этом духе, местная пресса посылала фотографа и репортера для разговора с нами. А так как ребята, реально владевшие клубом, окружили себя масонской атмосферой холодности и секретности (я даже ни разу не встретил их до того, как проработал в клубе год), то репортеры обычно подходили к танцовщицам, которые указывали им на меня. Моя фотография была в нескольких газетах, но с минимальными комментариями. Ну а что мне им было рассказывать? Что я нахожу большинство находящихся здесь в лучшем случае безвредными и неспособными быть даже на малую толику такими интересными, как того ожидал репортер; а в худшем случае это жалкие лизоблюды, которые, возможно, проводят большую часть своего времени вне клуба за развлечениями с разыгрыванием ролей с другими людьми, достаточно старыми, чтобы знать что-то лучше этого?

Нет. Даже в танцах я начал терять вдохновение. То, что было для меня заменой кушетке психоаналитика и очищением души, стало, увы, еще одной работой. И здесь не было ничего хорошего ни для клуба, ни для меня.

Итак, наступает день, когда я увольняюсь. Это нельзя было даже назвать хорошим, честным увольнением; я просто не показался на работе на следующей неделе и ни на какой другой неделе тоже.

Клуб все еще открыт. Я слышу множество мнений о нем: от «Это очень круто» до «С тех пор как ты ушел, там ничего хорошего. Тебе нужно вернуться». Иногда я подумываю об этом, особенно когда сижу дома вечером во вторник, похожий на этот, в одиночестве смотрю бесплатные каналы по телевизору и думаю, что пора бы вычистить кошкин ящик.

Искусство Темноты

Я почти убедил себя вернуться в клуб, вновь к своей профессии танцора. Время было тяжелое. Я был совсем неплатежеспособен, и хозяин квартиры подсовывал мне под дверь записки с цитатами из Уголовного кодекса. Антихриста арестовали за что-то чудовищное, и полиция опрашивала известных ей сотрудников редакции. Дела шли действительно отвратительно, когда издатель нескольких знаменитых порнографических журналов, чья подписная статистика впечатляет или беспокоит (в зависимости от вашего отношения), выходящих под броскими заголовками типа «Свэнк» или «Только 18», нашел меня по электронной почте и поинтересовался, не будет ли мне интересно нацарапать для них какой-нибудь порнушки.

«Почему бы и нет?» — подумалось мне. А мысль уже заработала: «Маркиз де Сад добился успеха, отдав свои священные писательские способности языческому миру сладострастия, и его наследие вечно.

Знакомства с его прозой требуют в хороших средних школах на продвинутых занятиях по английскому языку уже целые десятилетия, и только на этой неделе я видел на полках местного книжного магазина хорошо оформленное, с яркими обложками, новое издание избранных произведений огромного литературного наследия маркиза».

Почему бы и нет, действительно?

После того как я дал положительный ответ на первое электронное послание, специально назначенные порнографы выслали мне мультимедийную коллекцию замечательных непристойностей в виде нескольких журналов, небольшого количества ксерокопий эротических разворотов низкого качества, а также видеокассету с интригующим названием «Юные письки-3», грубо напечатанным па обычной белой этикетке. Этот скандальный набор прислан мне, как можно было и предположить, в простом коричневом конверте. Конверт этот настолько прост, что явно перебирает этой простоты до такой степени, что вызывает подозрение в аморальности его содержания. Подозрение было бы гораздо слабее, если бы они просто напечатали «Свэнк» и обратный адрес на яркой оранжевой этикетке. Но на конверте нет никакого обратного адреса. Это в сочетании с излишней простотой придает ему какой-то зловещий вид.

Вот в таком виде кто-нибудь, наверно, мог ждать получения какой-нибудь части человеческого тела, если кто-нибудь мог, конечно, вообще ожидать получения части тела заказным письмом. Я не мог. Вот почему я вскрыл конверт, а нс вызвал полицию или что-либо в этом роде.