Дневник офицера КГБ

После оценки ситуации наметил основные направления деятельности: навести порядок в оперативных учетах, выделить из наиболее толковых сотрудников кандидатов на учебу, активизировать работу по приобретению источников информации. И главное: как перекрыть пути захода душманов в город? Посты Царандоя, контролирующие входы и выходы в город, ненадежны. Собственно, какой с них спрос? На пять – шесть постовых – по два автомата. Кому охота лезть под душманские пули?

* * *

Утром, как всегда, собрались на вилле у шефа.

– Ты сколько у нас, Санек? – спрашивает Володя.

– Почти месяц. Ты это к чему?

– Да так. С твоим приездом серьезных обстрелов еще не было. И в Кандагаре «духи» не очень шалят. Везучий ты!

– Везучий, говоришь? – Я почесал затылок. – Думаю, душманы, узнав, что город теперь в моих руках, поняли, что им пришел полный… конец, и сбежали в Пакистан. А может, наоборот, запасаются снарядами, чтобы по полной программе отметить мое прибытие и назначение?

«Напрасно я так пошутил», – подумалось мне.

– Ты чего такой? Не по – детски суровый? Давай закурим, – Тахир протягивает пачку сигарет.

В Афганистане мы курили в основном сигареты «Ява», и обязательно в мягкой упаковке. Отличные сигареты. В дуканах их было полно, по тридцать афгани за пачку. Я не курил пять лет. По совету медиков бросил в 1980 году, но в Афганистане закурил. А зря. Ситуация была банальная. В первый день в Кабуле кто-то из наших ребят купил красивую пачку сигарет и пустил ее по кругу. Машинально я тоже закурил. Потом за время службы в Афганистане раз пять бросал. Не получилось.

Запасы сигарет пополнялись прапорщиками Советской армии. Конечно, только теми, кому война – мать родна. К сожалению, в Афганистане были и такие. Кроме сигарет, в дуканы за афгани сдавались продукты питания: сухое и сгущенное молоко, тушенка, крупы. Про боеприпасы промолчу – лучше покурю…

– Почему такой смурной? – повторяет вопрос Тахир.

– Не знаю, Володя спросил, сколько я уже в Кандагаре. После его вопроса что-то сердце защемило…

– Не грусти. Это бывает, когда о доме вспомнишь.

– Может быть, может быть, – задумчиво говорю я и затягиваюсь сигаретой.

– По машинам! – команда шефа.

Караван из трех машин медленно набирает скорость навстречу свой судьбе.

* * *

На мосту перед нашим последним постом машину шефа остановили какие-то военные.

– Это кто? – спрашиваю Тахира.

– Комбриг Паша! Павел Владимирович. Он недавно в Кандагаре. Хороший мужик. Пойдем, поздороваемся.

Поздоровались. Закурили. Шеф с комбригом отошли в сторонку, стали о чем-то оживленно беседовать. До нас доносятся отдельные фразы: «Извини, Паша, некогда… Вернемся из Кандагара – переговорим». Шеф старался быстрее закончить беседу, но Павел Владимирович продолжал его удерживать, что-то объясняя.

Мимо промчалась «Волга», точно как наша, но с номерами (наши машины были без номеров). В машине четверо афганцев.

– Куда они торопятся? – подумалось вслух.

– Ты о чем это? – спросил Тахир.

– Сам не знаю. На душе тревожно.

– Да хватит тебе тоску наводить. Все будет нормально.

– Надеюсь.

Наконец шеф распрощался с комбригом. Сели в машины. «Машка», как мы ласково называли нашу «Волгу», никак не заводится. Шеф нервничает, что случалось с ним очень редко. С шефом нам повезло, было чему у него поучиться! Работал он очень быстро и энергично. Казалось, что даже в условиях войны ему не хватало простора для деятельности. Информацию он схватывал на лету. Решение принимал моментально…

Поворчав мотором, «Машка» завелась. Проехав километров семь, вновь остановилась возле афганского поста. Афганский пост – это танк, стоящий на обочине. Еще один такой же был при въезде в Кандагар, напротив ооновского городка. Из танка вылезают афганцы – машут руками, что-то кричат. В районе камыша, до которого не более двухсот метров, слышатся разрывы и автоматная очередь.

– В чем дело? – спрашивает шеф.

Афганцы оживленно жестикулируют:

– Шурави, туда нельзя. Плохо. Засада! Афганскую «Волгу» захватили!

– А вы чего здесь стоите? Давайте вперед, на выручку, – призывает их шеф.

– Нельзя, начальник, дастур нист (нет приказа), – отвечают.

– К черту дастур! Давайте вперед, – настаивает Игорь Митрофанович.

– Нет. Без приказа никак нельзя.

Да, это – Афганистан! Крыша на голову будет падать, а афганец не пошевелится – нет дастура, и все! Даже если наступит всемирный потоп, он все равно будет спать. Приказа нет! Для оценки подобных ситуаций в Афганистане родилось хорошее определение – афганский вариант, или проще – афган – вариант. Я не знаю, кто его первым придумал. Скорее всего, наши братья – чекисты из далекого декабря 1979 года, а может, ребята – «каскадеры» (бойцы отряда особого назначения КГБ СССР «Каскад»).

– Стас, ты утром ничего не перепутал?

– Нет. Передали – Раушанаст, – отвечает Стас.

– Кстати, а где наше сопровождение? – обращается ко мне шеф.

Пожимаю плечами. Действительно, где?

– Надо комбригу сегодня бутылку поставить. Если бы нас на мосту не тормознул, неизвестно, где и в каком виде мы бы сейчас находились, – говорит Тахир, протягивая мне сигарету. – Где гарантия, что не нас ждали?