Дневник офицера КГБ

К этому времени я уже отпустил бороду.

– Думаешь, мне охота по ночному Кабулу на такси судьбу испытывать? – продолжает рассуждать Тахир.

– Ну, хитрый таджик, ты и зараза! Вроде меня и не напрягаешь, а свою линию гнешь… Хорошо. Едем на такси. Но с тебя бакшиш… [20] нет, два – за моральный ущерб.

– Заметано, – улыбается Тахир.

Честно говоря, перспектива провести ночь в аэропорту меня тоже не устраивала.

Такси поймали без проблем. Перед посадкой Тахир бросил мне:

– «ПМ» держи наготове. На всякий случай. Я пустой. По – русски лучше не говори.

– А где твой пистолет? Что на склад сдавать будешь?

– Я его когда-нибудь брал?

Действительно. Зачем нужна эта пукалка? Словом нужно убивать. Словом!

Сели в такси. По дороге Тахир с водителем о чем-то разговаривают на пушту. Вдруг он обращается к нему на английском языке. Таксист качает головой – мол, по – английски не понимаю. Тахир, поворачиваясь ко мне, тоже по – английски что-то говорит.

Что за цирк? Но интуитивно отвечаю:

– Ес оф кос, – зачем-то добавляю: – май лител френд. – И уже по – персидски: – Фарда, пандж саат бадаз зохр (завтра, в пять часов вечера)…

– …Санек, «май лител френд», – это гениально! Я чуть от смеху не описался. Хоть понял, о чем речь? – спросил меня Тахир, когда мы вышли из такси.

– Ни слова. Сам чего комедию разыграл, заподозрил что?

– Да, в общем, нет. Так, на всякий случай. Береженого бог бережет.

– Это правильно! Но со стороны мы, наверное, смотрелись как два идиота, решившие поиграть в шпионов. Кому рассказать – засмеют. Подумаешь, в час ночи по Кабулу на такси проехались…

– Лучше быть идиотами, чем покойниками.

– Очень правильная мысль. Надо запомнить. Нет, лучше записать.

Больше в Кабуле я на такси никогда не ездил. Ни днем ни ночью. Мне в Кандагаре и без этих поездок впечатлений хватало.

Глава 10 Джамшид

Утром проснулись бодренькие. Перекусили. Зашел комендант. Зарегистрировались, вечером было не до того.

В Представительство добрались к девяти часам утра. Отметились в дежурке – и по делам. Я – в кураторский отдел, сдать годовые отчеты, Тахир – в отдел кадров, узнать насчет рейса в Союз. Договорились встретиться в представительском магазине. Тахир обещал помочь загрузиться, потом в дуканы за шампанским и новогодними подарками.

В отделе было человек семь. В основном ребята из провинций. Тоже сдавали отчеты. Кому эти отчеты нужны?

Поздоровался. Один из присутствующих показался мне знакомым. Только собрался с ним поговорить, как в кабинет почти ворвался мужчина лет пятидесяти, в костюме и при галстуке.

– Кто из Кандагара?

Я встал. Представился, как положено, по форме.

– Как ты попал в Кабул? – начальствующим тоном с явным раздражением спрашивает он меня. И, не дожидаясь ответа, почти кричит: – Что себе позволяете? Совсем в провинции от рук отбились… Героев из себя строят… Мы еще разберемся, как ты в Кабул прилетел!

– Во – первых, не «ты», а «вы». Я с вами на вилле в Кандагаре чай не пил. Да и в Кабуле не собираюсь. Во – вторых, сел в самолет и прилетел.

Начинаю «закипать».

– Сел в самолет и прилетел, – передразнивает меня человек в костюме. – Кто вам разрешил? Мы о вашей безопасности заботимся, а вы летаете без разрешения на чем попало.

Лучше бы я этого не слышал.

– За нашу безопасность печетесь? – сжимаю кулаки. – Да наша безопасность у нас между ног стоит.

Не замечая, как кто-то хихикнул, продолжаю наседать:

– Легко заботиться, сидя в теплых кабинетах… Лучше бы с машинами помогли. Не машины – развалюхи! На них ездить нельзя. И телеграммы, которые вам посылают, нужно читать, хотя бы иногда. За две недели ни на одну мы не получили ответа. Что прикажете делать?

Явно не ожидая такого напора, он начинает оправдываться:

– Вы считаете, что только в провинциях работают. А не знаете, сколько в Кабуле работы?

– Ну – ну, мы пахали, я и лошадь, – огрызаюсь я. И тут меня понесло: – Вы сами кто будете? Расшумелись, как на митинге. Представьтесь!

– Я начальник кураторского отдела полковник Дураков. Сейчас же напишите объяснительную записку о своем поведении. – Он переходит на визг.

Спокойным тоном, а сам еле сдерживаясь, отвечаю:

– Писать я ничего не буду. Готов изложить ситуацию лично руководителю Представительства генералу Зайцеву. Виноват – накажет. Нет – вам придется извиниться, публично.

– Завтра в девять утра быть в Представительстве!

Дураков вышел, громко хлопнув дверью. Я сел на стул, мысленно зачем-то ругая Тахира. Вспомнились наставления Витька – пограничника: «Санек, в нашей службе два препятствия: надолбы и долбо… Если первое препятствие можно обойти, то второе – даже и не пытайся». Прав был Витек.

И так времени в обрез, а тут еще с начальством надо будет объясняться, а я этого не люблю. А кто любит?