Дневник плохой девчонки

Я стала разглядывать фотографии на стенах. На всех была Эле. На одной она — совсем еще маленькая и очень серьезная девочка в смешном вязаном платьице — стояла между пожилым седым мужчиной и молодой женщиной, на другой была уже школьницей с лыжами на плече… Эле в лодке, со щукой в высоко поднятой руке, Эле, занавесившаяся волосами… С одного из снимков на меня, прижавшись друг к другу щеками, смотрели Эле с Робисом, оба улыбались. Видеть Робиса улыбающимся было странно.

— Здесь ты живешь, а та комната — мамина? — спросила я.

— Мама в Ирландии, работает там…

— Так ты что, живешь тут совсем одна?

— Ну… в общем, да. Мама приезжает один-два раза в год.

— Недавно приезжала, — я вспомнила заплаканную женщину у двери директорского кабинета.

— Да-а… — вздохнула Эле. — Пришлось. Знаешь, эти дети!.. С ними столько хлопот…

Она снисходительно усмехнулась. Я отпила еще глоток вина и снова почувствовала вишневый аромат. Эле сидела в кресле и ласково поглаживала собственный живот. Все-таки она странная.

— Ты его хочешь?

— Ребеночка? Сначала не хотела, потому что страшно испугалась, а теперь уже хочу.

— М-м… Можно закурить?

— Можно. Сейчас принесу пепельницу. — Эле встала.

— А сама не куришь?

Она остановилась в дверях, повернулась ко мне и улыбнулась до ушей:

— Конечно, нет!

Бред какой-то — она совершенно не выглядела несчастной! А может, иметь ребеночка совсем даже и не плохо? Я крошила голубям хлеб и глазела на прохожих. Вернулась Эле с пепельницей.

— Знаешь, Эле, у тебя здесь все как в старых черно-белых фильмах.

— Ага, и Робис говорит, что здесь прямо феллиниевская Италия…

— Он здесь был? (Глупее вопроса не придумаешь!)

— Само собой, он часто приходит. Я… Он мне очень помогает… Хочешь, покажу, что Робис подарил мне на день рождения?

Эле сняла с полки новехонький ноутбук — я такие видела в рекламе. Пожалуй, это был единственный предмет в ее комнате, напоминавший о том, что на дворе двадцать первый век. Признаюсь, я сильно удивилась.

— Ого… Дорогой, наверное…

— Наверное… — согласилась Эле.

Нежно провела рукой по крышке компьютера и осторожно поставила его на место. Повернулась ко мне.

— А ты? С родителями живешь?

— Сейчас с мамой, — сказала я, и почему-то мне стало очень грустно.

— Хорошо тебе…

— Не очень…

Эле, видно, поняла, что лучше об этом не расспрашивать.

— Мне бы хотелось поехать к маме в Ирландию. Поглядеть, как она там живет…

— А насовсем туда уехать не хотела бы, что ли?

— Нет, просто мне за нее неспокойно…

— Ты когда-нибудь бывала за границей?

— Никогда. Представляешь, я только и была, что в Каунасе на экскурсии с классом и в Паневежисе — ездила тетю хоронить. Больше нигде. Я патологически верна Вильнюсу.

Эле громко засмеялась, хотя я-то ничего смешного в этом не нахожу. И вдруг мой ум озарила гениальная — иначе и не скажешь! — мысль.

— Эле! А хочешь поехать к морю?

— К морю? Конечно, но…

— Послушай, а если я подарю тебе путевку в Ниду — поедешь?

— Не знаю… В Ниду? Там очень красиво, да? Но ведь путевка, наверное, недешевая?

— Какая разница, сколько она стоит? Эле, если ты не поедешь, я вообще пропала!

— Да что ты? А почему?

— Понимаешь, на меня неожиданно свалились две путевки: одна — в Ниду, а другая… в другое место. В общем, мама хочет, чтобы я поехала в Ниду, а я туда не могу — мне надо в другое место. Но я не хочу, чтобы мама об этом узнала. Пусть думает, что я уехала в Ниду, так всем будет спокойнее…

Честное слово, я утомилась, пока все это ей объясняла! А она смотрела на меня с легким недоумением. Мягко говоря.

— Если я правильно поняла, — наконец ответила Эле, — ты хочешь, чтобы я поехала туда вместо тебя?

— Ну да! — воскликнула я. — Так что, поедешь?

— Не знаю… А вдруг до твоей мамы дойдет? Представляешь, что тогда начнется?

— Откуда она узнает? Звонить-то мне она будет на мобильник. А ты приедешь туда вместо меня и сможешь целый месяц купаться в море.

— Целый месяц?! Я никогда на море не была…

— Там оздоровительный лагерь. А тебе как раз сейчас не мешает позаботиться о своем здоровье.

— Что верно, то верно… — вздохнула Эле. — И докторша моя то же самое говорит. Велела пить кальций и витамины.

— Тем более! В лагере о тебе позаботятся как надо. Ты ведь хочешь, чтобы твой ребеночек родился здоровым?

— Еще бы! Больше всего на свете хочу.

— Ну что, договорились?

— А можно мне немножко подумать?

— Думать некогда: ехать уже послезавтра.

— Послезавтра? Так скоро?

Она выглядела совершенно выбитой из колеи.

— Да. Путевка с первого июля.

Эле помолчала. Встала, подошла к окну, выглянула на улицу. Я забеспокоилась — а вдруг она не захочет ехать?

— Может, тебе жалко расставаться с Робисом на целый месяц? — тихо спросила я.

— Робиса родители увезли в Африку. Пытаются от меня уберечь.

Я чуть не завизжала от радости:

— Видишь, как чудесно все складывается!

Эле повернулась ко мне. Я увидела у нее на глазах слезы. Думала, сейчас свихнусь.

— Не знаю, что и сказать… — проговорила она. — Ты очень хороший человек, Котрина… Никогда не думала, что так… может быть…