Дневник посла Додда

Среда, 2 июня. Сегодня днем я посетил Мейснера, секретаря Гитлера. Я вновь заявил ему, что считаю несправедливым приговор Хиршу и тот факт, что ни посольство, ни мое правительство не получили никаких доказательств его преступления. Я сказал также, что получил еще одно указание от Хэлла просить отсрочить исполнение приговора или, если улики убедительны, заменить смертную казнь пожизненным заключением. По словам Мейснера, доказано, что Хирш должен был взорвать помещение нацистской партии в Нюрнберге и убить Штрейхера, этого юдофоба, редактора газеты «Штюрмер». Мейснер признал, что, поскольку Хирш является американским гражданином, американские законы должны быть приняты во внимание. Он обещал быть у Гитлера и доложить ему о моей просьбе, но отметил, что казни происходят в Германии тайно и поэтому он боится, что Гитлер не согласится даже на отсрочку. Обстановка в Испании, кажется, немного разрядилась, но поступают сообщения о том, что немецкие самолеты, подводные лодки, корабли и солдаты уже находятся на пути в Испанию. Говорят, что новый английский посол в Берлине полностью сочувствует германо-итальянской агрессии в Испании. Его фамилия Гендерсон, и до прибытия сюда он несколько лет провел в Аргентине. Он уже проявил свою безоговорочную поддержку Франко, по-видимому, не отдавая себе отчета в опасности, нависшей над Англией. По некоторым сведениям, он заверил германское правительство в том, что Англия не будет возражать, если Гитлер захватит Австрию и Чехословакию. Мисс Шульц, корреспондентка «Чикаго трибюн», сообщила мне сегодня, что 7 июня Нейрат выезжает из Берлина для переговоров с правительствами Югославии, Венгрии и Болгарии. По моим предположениям, его миссия состоит в том, чтобы сорвать усилия Австрии, Чехословакии и Румынии расширить Малую Антанту в целях взаимной защиты. Кроме того, эта поездка, как мне кажется, представляет собой логический результат плана помощи Италии в покорении Испании. Тогда Германия осуществит свою тысячелетнюю мечту – захватит или по крайней мере подчинит себе все балканские страны. Италия должна господствовать на всем Средиземноморье, исключая Францию, а Германия – над восьмьюдесятью миллионами населения Балкан вплоть до Греции. Сегодняшние сообщения печальны.

Четверг, 3 июня. Днем я нанес два интересных, хотя и бесплодных, визита. В пять часов я посетил французского посла. Он разделяет мое мнение о том, что нависла неотвратимая угроза захвата Испании Италией и балканских стран Германией. Нейрат говорил ему во вторник, что он предотвратил дальнейшую бомбардировку Испании немецкими войсками, или во всяком случае на одном из заседаний кабинета, происходившем в понедельник, успешно возражал против продолжения бомбардировки. Это было более сильное заявление, чем то, которое было сделано мне в понедельник.

Когда я затронул вопрос о наших трудностях по делу Хирша, посол сказал, что ему известно об этом деле и что его не удивляет позиция Гитлера. Затем он добавил:

– Мне известно, что Муссолини приказал убить югославского короля, когда тот высадился в Марселе два года назад. Это – метод диктаторов.

Из французского посольства я отправился в германское министерство иностранных дел, где был принят Макензеном, зятем Нейрата. Он сказал мне, что его тесть, согласно данному мне обещанию, во вторник утром пытался убедить Гитлера не казнить Хирша. Он сообщил мне также, что Мейснер сегодня дважды был у Гитлера, утром и в два часа дня, и предупредил его о возможных международных последствиях этого дела, но Гитлер не пожелал даже отсрочить казнь, и Хирш будет обезглавлен завтра на рассвете. Остановить это невозможно. Я напомнил ему о предыдущих ошибках немцев в их отношениях с Соединенными Штатами. Он согласился со мной, но не проявил более правильного понимания вещей.

Пятница, 4 июня.

Сегодня на заре бедному Хиршу отсекли голову. Когда ко мне явились представители прессы, я счел себя обязанным сообщить им факты о казни и о всех наших усилиях спасти его жизнь, хотя мы никогда не утверждали, что он полностью невиновен. Этот молодой еврей, естественно, мог поддаться уговорам находящихся за рубежом евреев, подвергшихся преследованиям, и проникнуться стремлением убить Штрейхера, который в течение пяти лет только и занимался, что преследовал евреев и изгонял их из страны.

Факты говорят о том, что народы в Европе испытывают гнет, но в Соединенных Штатах мы также видим довольно печальные свидетельства несправедливости, могущие в дальнейшем создать угрозу демократии, которую все мы надеялись установить и в которую действительно верим, но она не существует еще на деле в национальном масштабе.