Дневник Софи

Я поднимаю глаза и вижу перед собой нахально ухмыляющегося придурка с длинными, спадающими до плеч, засаленными волосами и маленькими, хитрыми глазками. Меня передергивает от отвращения. Но когда я пытаюсь вырваться из его отвратительных объятий, он лишь крепче прижимает меня к себе. Всем телом я ощущаю, что он довольно крепкий, физически развитый парень. Мне становится не по себе.

– Да ладно тебе, сыграй со мной, – он приближается ко мне, и я ощущаю запах пива из его пасти, от чего меня снова передергивает.

Я быстро озираюсь по сторонам. У меня просто в голове не укладывается, что нас окружает столько парней, и, мало того, что никто из них даже не пытается меня защитить, так они еще и смеются и с интересом наблюдают за происходящим.

– Я не пью, – отрывисто произношу я.

– Все когда-то случается впервые, кисонька, – выговаривает он каждое свое мерзкое слово.

Я снова предпринимаю попытку вырваться, но тело как будто оцепенело. Я кидаю отчаянный взгляд на окружающую нас толпу. Вы что, черт возьми, прикалываетесь все? Домогательства посреди вечеринки при куче свидетелей это нормально?!

Но нет. Я не получаю никакой реакции, кроме сдавленных смешков и любопытных взглядов.

– Я тут с парнем, – как можно строже и увереннее говорю я.

Гад пару секунд смотрит на меня тупым, мутным взглядом, а потом разражается смехом, от которого по моей спине пробегает целый рой колких мурашек.

– И где он? – он наигранно щурит глаза, как бы пытаясь разглядеть кого-то в толпе, – Нет. Не вижу никого. Давай-ка ты сегодня побудешь моей подружкой.

Его рука перемещается на мою пятую точку, возмущение восстает во мне стеной, но я все равно ничего не предпринимаю. Не знаю, на кого я злюсь сейчас больше – на этого урода или на себя.

– Прекрати, – молю я его, снова стараясь вырваться.

– Да тебе же нравится, – он ближе склоняется к моему лицу, и меня уже почти тошнит от запаха алкоголя в его дыхании.

Его рука сжимает мой зад. Мысли об Эмбер и о том, что произошло, точнее почти произошло с ней, заволакивают мой разум, и от этого становится настолько жутко, что я чувствую, как мне начинает не хватать воздуха. Мне уже плевать, что мы в людном месте. В моем сознании мы сейчас вдвоем, и он может в любой момент сделать все что угодно.

– Эй, Арон! – грозный крик, раздавшийся как будто над самым моим ухом, вытягивает меня из пучины жуткого, липкого страха и отчаянной беспомощности, – Кажется, девушка не хочет даже в радиусе ста километров видеть твою противную задницу.

Я поднимаю глаза, которые все это время прятала, чтобы не видеть лицо этого гада, и вижу нечто невероятное.

Возможно, воспаленное сознание так отреагировало. Но это совершенно точно была не Ханна Джордан. Это была воинственная валькирия с грозным взглядом. Каждая мышца ее тела была напряжена словно перед смертельным броском кобры, а глаза… Боже. Ее глаза горели таким яростным огнем, который просто затмевал все источники света в комнате, что еще удивительнее, ведь у нее черные глаза. Я готова поклясться, что в этот момент ветер ворвался в комнату и эффектно разметал ее волосы по плечам.

– Отпусти ее. Ты же знаешь, я не повторяю дважды, – отчетливо выговаривает она, напряженно глядя на урода, который все еще сжимает меня в своих потных ручонках.

– Поищи другую сучку, Ханна, – усмехается он и снова обращает на меня свой похотливый взгляд.

Я не успеваю даже отреагировать, лишь приглушенный писк вылетает из моих уст, когда парень падает на колени и корчится от боли. Ханна хватает его за волосы и поднимает его голову так, чтобы он смотрел на нее.

– Я, мать твою, не повторяю дважды, сучок, – цедит она сквозь зубы и отталкивает его.

Ханна, не удостоив меня и взглядом, разворачивается и направляется прочь, как вдруг придурок, корчившийся на полу от боли, издает громкий смех и нахально произносит:

– Решила побороться за киску, так борись как мужик, Ханна.

Под всеобщее оханье и аханье Ханна резко останавливается и медленно поворачивает лишь лицо, словно не желая развернуться к такому ничтожеству полностью. Мой взгляд приковывает хищная улыбка, появившаяся лишь на пару секунд на ее сочных губах, перед тем, как ее лицо снова принимает ожесточенное выражение.

– На улицу, сопляк. Живо! – спокойно говорит она, резко выкрикнув лишь последнее слово.

Меня охватывает ужас. А затем мои глаза и вовсе лезут на лоб, когда я осознаю, что эта сволочь встает и направляется следом за Ханной. Он не шутил?! Вся толпа с азартом спешит за ними. Я пытаюсь прорваться сквозь это стадо тупоголовых, пьяных придурков и догоняю Ханну уже на улице.

– Стой, что ты делаешь? – скороговоркой выпаливаю я, во все глаза смотря на нее.

Эта пылающая ярость делает ее прекрасной, ее воинственный взгляд выдает ее силу и решимость. Ханна, изогнув бровь, смотрит на меня, но, ничего не ответив, лишь завязывает волосы в пучок.

– Даю право первого удара, сопляк, – эта резкость в ее голосе пронзает меня насквозь.

Я снова срываюсь с места и подлетаю к ней.