Дневник священника. Мысли и записки

Что это значит? А то, что вся наша земная жизнь есть победа над распадом, хаосом, энтропией, слабостью. Пасха, Воскресение, сообщает нашей жизни во всех ее проявлениях импульс силы и динамизма.

Светлый Вторник

В понедельник с ночевкой ездили с детьми из нашей Воскресной школы в пос. Ленинское, в мой первый храм. Дети набегались и наигрались. Звонили в колокола. Ели шашлыки. Местные дети, слонявшиеся по поселку, грязные и злые, с завистью смотрели на наших.

На обратном пути в автобусе пьяный местный житель, узнав, что с нами десять верующих детей, бормотал:

– Несчастные дети… зомби. Вы делаете из них зомби…

Вот это прекрасная иллюстрация к тому, что думает мир о вере.

Грязный, обезбоженный, живущий мелкими суетными интересами и удовольствиями мир, тоску по высшему, по смыслу заглушающий наркотиками и алкоголем, считает, что Церковь отнимает у человека свободу. А ведь именно Церковь выводит человека из тьмы к свету, дарит ему жизнь с избытком (Ин. 10, 10).

Тут альтернатива: сын Божий (дочь Божия) – или раб диаволу и греху. Наверное, полной свободы и быть не может. Мы в принципе несвободны. Со стороны тела детерминированы законами природы, ограничены плотью, связаны требованиями тела (пища, сон). Больше того, мы живем в определенное время, в определенной стране, вовлечены в определенный социум.

Итак, наше тело несвободно!

Но и душа наша тоже, на самом деле, несвободна. Либо она – Божия, либо – принадлежит сатане. Только те, чья душа подпала под власть сатаны, этого не понимают. Они думают, что свободны, однако они не в силах победить даже элементарные человеческие страсти (хотя бы научиться сдерживать себя в общении с людьми и не показывать свой дурной характер).

В Страстную Пятницу в храме целый день прихожане задавали вопросы: как относиться к объявлениям по радио: «В субботу во всех (а их больше 10!) гипермаркетах ”О’Кей“ с 10 до 17 часов православные священники будут освящать пасхальные куличи».

Конечно, абсурд! Грустное явление нашей церковной действительности, когда из соображений коммерческой выгоды батюшки закрывают глаза (или просто не понимают) на то, что это противоречит всей логике этого действия – освящения куличей. Освящение снеди – не самоценная процедура, оторванная от богослужения Пасхи, но элемент праздника.

Пасхальные яства освящаются в притворе храма! Для постившихся людей. Для них это как бы предначинание праздника.

А для кого-то, из еще только находящихся на пути к вере, это единственная возможность войти в храм, увидеть иконы, услышать церковную молитву. Может быть, этот приход в храм снимет последний барьер на пути к Церкви.

Спрашиваю в недоумении нашего настоятеля (он секретарь епархии), и он рассказывает, что это безобразие устраивается подворьем Валаамского монастыря. Священников у них много, а храм один. Вот они и решили несколько дополнительных освятительных «точек» устроить. А запрещение митрополита устраивать освящения по магазинам для них силы не имеет, поскольку Валаамский монастырь – ставропигиальный (то есть подчиняющийся Патриарху).

Вот эта, кстати, непоследовательность часто встречается у людей, называющих себя ревнителями благочестия. Службы по 6 часов заунывным распевом, недопущение ослабления поста, юбки до земли, возмущения – да как посмели про Иисуса Христа фильм снимать! – и проч. И вместе с тем, когда выгодно, – такого типа «предприятия».

…

Еду с шофером-таджиком. У него на приборной панели – иконка Св. Троицы. Спрашиваю:

– Вы христианин?

– Не, какое. Мусульманин.

– А почему у вас икона Святой Троицы?

– А в Троицу я верю. Всегда молюсь: Святая Троица, помоги перестроиться.

…

Когда на крестном ходу кропишь людей, они поднимают младенцев и маленьких детей, чтобы на тех попала вода. Подумалось: вот точно так же и во времена Христа приносили к Нему детей, чтобы Он благословил их. Это были такие же любящие Бога люди, и лица их, наверно, так же светились от желания, чтобы их любимые малыши приобщились благодати.

…

Прихожанка говорит:

– Я своему маленькому внуку, когда приводила его на Причастие, говорила, что это «Божий хлебушек». Тут он мне после Причастия говорит: «Знаешь, бабушка, а ведь это не хлебушек…» Я: «А что это, милый?..» Он, серьезно: «Не знаю что, но это точно не хлебушек».

Сегодня же рассказывает молодая женщина. Перед Пасхой у мужа (неверующего) был припадок злобы. Он изорвал ее иконы, книги, набросился на нее. Женщина убежала с двухлетним ребенком к родственникам. И вот она ночью через три дня пошла на службу. Но знала, что муж ее будет искать в храме, он знал, что жена будет в эту ночь в храме.

Говорит:

– Стояла я и усердно молилась Пресвятой Богородице, чтобы он меня не нашел. Смотрю, идет прямо на меня. Я молюсь. Он прошел мимо. И так несколько раз. Так и ушел. Потом звонит: «А-а-а, святоша! А сама в храме не была!..» Я: «Была!» Он: «Не была! Я весь храм обошел, всех рассмотрел, тебя там не было».

Поистине, Бог, если хочет, и очи удержит.

…

Беседую со знакомым экскурсоводом Исаакиевского собора, проработавшей в соборе 35 лет. Спрашиваю: