Дневник Тернера

Например, наши фальшивки. Нам надо печатать и распространять за год по крайней мере в тысячу раз больше банкнот, чем Билл напечатал на прошлой неделе — как минимум десять триллионов долларов в год — прежде чем национальная экономика что-то почувствует. Американцы тратят в три раза больше только на сигареты.

Конечно же, у нас есть два станка на Западном побережье, и мы собираемся установить еще в ближайшем будущем. А если я найду способ вывести из строя «Иванстон Проджект», то одним ударом нанесу убыток примерно в десять триллионов долларов — не считая удара по экономике из-за отсутствия электрической энергии на всех промышленных предприятиях в районе Великих Озер.

Но мы делаем кое-что еще, и более важное, чем борьба с Системой. На длинной дистанции это несравнимо важнее. Мы куем ядро нового общества, новой цивилизации, которая восстанет из пепла прежней. В основе нашей новой цивилизации будет совершенно другое мировоззрение, и поэтому мы сможем прийти к ней революционным путем. Другого пути нет у общества, которое основывается на арийских ценностях и арийском мировоззрении, оно не может мирно заменить общество, ставшее жертвой еврейской духовной развращенности.

Итак, без борьбы не обойтись, даже если оставить в стороне тот факт, что это не наш выбор, что мы были втянуты в нее Системой. Рассматривая события последних двух лет и семи месяцев с этой точки зрения, то есть имея в виду нашу конструктивную задачу закладывания ядра будущего общества, а не разрушительную войну против Системы, я решил, что наша изначальная стратегия, когда мы наносили удары по лидерам Системы, а не по ее экономике, вовсе не была такой уж плохой для начала, как я стал было думать.

С самого начала это определило характер борьбы как мы vs Система, а не мы vs экономика.

Система ответила репрессивными мерами, чтобы защитить себя от наших нападок и таким образом до определенной степени отделила себя от народа. Когда мы были сосредоточены на убийстве конгрессменов, федеральные судьи, агенты тайной полиции, журналисты, обычные люди не чувствовали себя в особой опасности, однако их раздражали меры, которые принимала Система, чтобы защитить себя.

Если бы мы с самого начала стали наносить удары по экономике, Системе ничего не стоило бы обозначить войну как мы vs народ, и журналистам было бы легче убедить народ в необходимости сотрудничать с Системой перед лицом общей опасности, то есть против нас. Выходит, наша первоначальная ошибочная стратегия счастливо сказалась на сегодняшнем притоке новых членов, когда мы делаем все, чтобы жизнь народа стала хуже некуда.

И не только Организация стала численно больше в последнее время. Орден тоже за последние сорок восемь из шестидесяти восьми лет своего существования беспрецедентно увеличил число новых членов. Когда я встретился вчера с нашим чикагским товарищем, я подал ему тайный Знак (теперь я всегда так делаю, когда встречаюсь с незнакомыми мне членами Организации) и был приятно удивлен, когда он ответил мне тем же.

Он пригласил меня на официальную церемонию приема новых членов на испытательный срок, которая состоялась вчера вечером. Я с радостью принял приглашение и с удивлением насчитал шестьдесят человек, которые присутствовали там, и примерно треть составляли новички. Это в три раза больше общего числа членов Ордена в Вашингтоне. Церемония тронула меня почти так же, как мое собственное вступление в Орден полтора года назад.

14 апреля.

Проблемы, проблемы, проблемы! Все идет вкривь и вкось с тех пор, как я вернулся из Чикаго.

Билл никак не может найти такую бумагу, какую он использовал, и попросил меня что-нибудь придумать. Мы попытались изменить цвет бумаги той же текстуры, что прежняя, но результат оказался неудачным. Придется Биллу продолжить поиски, а я тем временем продолжу свои опыты.

Вчера к нам заявилась делегация из местного Совета Гуманитарных Связей. В контору пришли четыре негра и один больной-больной-больной белый, все с повязками Совета на рукавах. Им понадобилось повесить в витрине большой плакат — того же типа, что теперь можно видеть повсюду, то есть призывающий американцев «помочь в борьбе с расизмом» и сообщать о подозрительных личностях политической полиции, — а также поставить у нас небольшой ящик для пожертвований. В это время в конторе была Кэрол, и она послала их к черту.

По правде говоря, в наших обстоятельствах этого делать не стоило, ведь им ничего не стоило настучать на нас политической полиции, если бы я не услышал, что происходит, и не вмешался. Я поднялся из подвала с, надеюсь, убедительным еврейским выражением на лице и с вопросом: «Что это тут уже происходит?» С акцентом я постарался, но все же вроде бы не перестарался — я подал им нужный знак, и делегаты Совета его опознали: менеджер типографии принадлежит к национальному меньшинству, к весьма специфическому национальному меньшинству, и вряд ли его можно заподозрить в ненависти к Совету Гуманитарных Связей или их собственным, всеми одобренным действиям.