Дневник Тринадцатого императора -7

Пока Гладстон рассказывал о предпринятых мерах по всему перечисленному, его слушали, но не особенно внимательно. Складывалось впечатление, что все эти действия хорошо известны хозяину кабинета. Он просто ещё не принял своего решения и раздумывал над вопросом. Надо ли менять не оправдавшего надежд чиновника, сидящего перед ним или дать ему ещё один шанс.

— ….таким образом, мы надеемся в ближайшее время серьёзно пошатнуть позиции России в нужных нам регионах.

Продолжал вещать премьер мировой фабрики, но его уже не особенно слушали. Решение было принято. Этот, хоть и не очень справился с текущими задачами, но хорошо знает, кому служит. Теперь после разговора с последним предупреждением он будет рыть землю с ещё большим усердием. Кроме того, избирательная компания дорогостоящий процесс, а что мы получим в результате заранее к сожалению не известно. Говорить они все мастера, а как дело коснется конкретных дел, тут у них слабовато….

— Сэр Гладстон, вы знаете, с каким призывом русские идут в бой?

— Простите, сэр, я, наверное, не совсем вас понял.

— Что вам не понятно?

— Я об этом боевом возгласе.

— Вы идиот, Гладстон! Вы замышляете дорогостоящие экспедиции и не понимаете, что если войска идут с боевым кличем, «За Веру, Царя и Отечество», то всего надо лишь выбить у них одну из трёх составляющих, чтобы ослабить их на ТРИДЦАТЬ ТРИ целых и ТРИДЦАТЬ ТРИ сотых процента! Это много, Гладстон, очень много, с миллиона фунтов это больше, чем стоила вся ваша избирательная компания. — Воевать их отечество это дорого и экономически не выгодно, так займитесь их Богом и Царем, в конце концов. Ваши предшественники с такими задачами успешно справлялись ещё семьдесят лет назад!

На главу английского государственного аппарата было жалко смотреть и, хотя он понимал, что никто из подчинённых и избирателей в этот момент его не видят,

чувствовал он себя прескверно, как деревенский школьник, не выполнивший урока перед поркой розгами. Фактически так и было, только вместо тонких вымоченных прутьев использовались другие средства….

Другой бы на его месте сник, но подковёрные схватки хорошо закалили исполнителя воли банкиров Банка Англии и он рискнул произнести ещё несколько слов в защиту предпринятых действий «своей» политики.

— Но сэр, мы постоянно работаем над тем, чтобы устранить одну треть их девиза. В Гатчине в самое ближайшее время будут произведены несколько выстрелов, которые обязательно убавят прыть великого князя Константина и этого молодого беспокойного и трудно предсказуемого Романова.

— Если мне не изменяет память, то вы уже несколько раз пытались осуществить что-то подобное, но особых успехов не достигли, а это всё деньги! Наши деньги, а не ваши! Они могли маржу приносить, а вы их каким-то дилетантам отдали. Опять убытки, с вами одни сплошные убытки. Слушайте меня внимательно! — Найдите подходящего человека, способного повести за собой многочисленную паству. Вооружите его красивой душещипательной не проверяемой, но и не опровергаемой легендой! Пусть он ищет ущербных, обиженных и не признанных…. Надо, чтобы эти «овцы» поверили в иного бога и богоизбранность своего нового поводыря. Тогда вы без всяких выстрелов достигните нужного результата! Идите и работайте, сэр Уильям Гладстон. Я вас больше не задерживаю.

Согбенная фигура премьера несколько раз кивнула, давая понять, что ей всё понятно. Почувствовав, что он более ничего не услышит, Уильям кивнул ещё раз и почти шёпотом произнёс.

— Досвидания, сэр….

(Даунинг-стрит 10, Лондон, 18 70 г. Реконструкция событий)

Уильям Юарт Гладстон (William Ewart Gladstone) — глава британского государственного аппарата, находился у себя и ожидал приглашённых….

Как только хозяин премьерского кабинета заслышал стук лошадиных подков у обрубка Даунинг стрит, он, опередив верного Дикси, сам лично встретил Джорджа Уильяма Фредерика Вильерса, четвёртого графа Кларендона. Это сначала несколько позабавило, но мгновением позже напугало главу Форин Офиса Британской Империи.

— Добрый день, сэр, что случилось? На вас лица нет!

— Добрый день, сэр. Пройдёмте в кабинет, несколько позже я вам всё расскажу.

Два джентльмена поспешно проследовали в кабинет премьера, плотно прикрыв за собой его тяжёлые дубовые двери, за которыми уже несколько столетий планировались все самые демократичные действия и не менее «демократичные» воздействия.

— Вы виделись со всеми?

Первым нарушил молчание граф Кларендон.

— Нет, только с одним. Он мне высказал их общее мнение и, поверьте, оно было весьма и весьма не лицеприятным. Как только им удаётся так быстро принимать единые решения?