Дневник Тринадцатого императора. Часть 7

Чудесный участок, правда, впереди — мосток через безымянный ручей, но встречных ещё нет, да и на трассу казаки никого не пустят, пока мы до дворца не доберёмся. Нога сама давит на педаль газа и девяносто сил под капотом послушно меняют тональность звучания. Хорошо! А если ещё чуть-чуть, у меня уже и оправдание готово, это всё Николай Васильевич виноват. Он первым озвучил, я здесь ни причём! — Стрелка скоростемера плавно смещается вправо, переваливает деление шестьдесят, семьдесят километров в час и нет — нет, да упирается в ограничитель. Надо будет рекомендовать сделать для легковых авто большую шкалу. На лице моего водителя восторг и восхищение, похоже ему тоже нравиться быстрая езда. Крепче сжимаю руль, пролетаем какой то мостик, не снижая скорости, с соответствующим звуковым сопровождением, которое что-то несколько затянулось….

Даже вначале оглянуться захотелось, сдержался, смотрю в зеркало «заднего вида», а мостика-то и нет, мало того, ещё не все его детали упали на землю, а дым даже ещё не начал рассеиваться. Я здесь явно не причём и моё авто тоже. Притормаживаю. Из специального ящичка, потом его «бардачком» будут называть, достаю револьвер и выгребаю из провощённой коробочки пригоршню патронов. Проверяю оружие, запасные патроны ссыпаю в карман. Водитель мой тоже успел вооружиться, револьвер у него такой же, только без украшений.

Хотя думать особо некогда, включаю соображалку. Первым должен был идти автомобиль охраны, потом я, дальше второе авто охраны, а замыкающими — машины с моими адъютантами. Насчёт цели особо раздумывать не требуется, уток и куропаток адскими машинками не глушат. Значит, целили во вторую машину, в меня родимого. Логично продолжить движение во дворец с максимально допустимой скоростью.

Логично…., но я уже рассердился. Понимаю, что злость — плохой советчик, но…. Круто, так что меня вправо кидает, разворачиваю машину, и гоню её к тому месту, что ещё недавно называлось мостом.

Мой водитель почти сразу начинает стрелять по придорожным кустикам за ручейком, ему с его кресла видно лучше, да и машиной управлять не надо. Из кустов стреляют по второй машине, точнее, стреляли. Сейчас писать надо уже в прошедшем времени. Вообще, конечно, дебильный замысел. Разве может какой-то ручей даже с мостками и кустарником послужить достойным препятствием русским казакам?!

Останавливаю авто, не доезжая метров тридцать до моста. Рихтеровцы, похоже, слегка попинав, уже выволакивают на дорогу одного охотничка, а второго, кажется, и пинать не надо. Перестарались соколики, ну да это служба у них такая. Перепрыгнул через ручеёк, выбрался на другой берег.

— Голубчик, переверни ка того, что в кустах, я на него глянуть хочу.

— Слушаюсь, Ваше Императорское Величество.

Да, личность — то, кажется, приметная, где-то я его видел. Ладно, безопасники разберутся, с одним — то уже всё ясно. Второго не знаю, и никогда раньше не видал. Что сделать и как лучше поступить? Что-то зачастили злоумышленники. Прикажу — ка я оформить этот случай, с нашей монаршьей особой никак не связанным.

— Есаул, ко мне.

— Слушаюсь Ваше Императорское Величество.

— Передать господам следователям: «Оформить данное событие как предумышленное убийство этим типом, вот этого». — За такое по всем законам и нашим в том числе всё равно верёвка полагается.

Эту фразу я произношу уже намного громче. Думаю, что кандидат в висельники её хорошо расслышал, несмотря на некоторую потерю ориентации.

— Сейчас обоим мешки на голову и в «подвал», но не в город, а в приют.

Следующий краткий монолог произношу специально для арестанта, предварительно подмигнув есаулу. Он сразу смекнул что к чему и широко улыбнулся.

— В приюте пыточных дел мастера не в пример более умелые и лютые. Городские — то больше двух дней жилы тянуть из подследственных не могут, мрут они у них. Приютские говорят — так наловчились, что и жилы вытянут, и шкуру с живого снимут, а умереть не дают! Умеют работать! Вот к ним его и доставить на дознание! Через неделю как время выберу сам приеду, мы со злоумышленником этим одним отдельно поговорим!

Следующие слова произношу уже нормальным человеческим голосом, так что кроме есаула и адъютанта меня никто не слышит.

— О том, что реально произошло, всем участникам после дачи показаний забыть! Излагать интересующимся только так, как будет велено дознавателями. Всех проявивших любопытство брать на заметку. — Да и проверьте, господин есаул, все ли ваши подчинённые всё правильно запомнили. Чтобы и позже все всё одинаково говорили. Службистам из СБ рассказать всю правду в подробностях, где стояли и что видели.

Моё такое корявое выступление связано, видимо, с волнением, которое я в тот момент испытывал.

— Слушаюсь, Ваше Императорское Величество.

Чересчур бравым голосом произнёс мой телохранитель, видимо, развернувшийся спектакль после нервного напряжения поспособствовал этому.