Дневник Жеребцовой Полины

Мама вернулась. Ей полегчало.

Вечер

Аладдин снился. Он сидел на кресле, а вокруг него был зажжен ослепительный свет.

Он во сне улыбнулся и взял меня за руку.

Мне детство голубое снится,

И все светлеет с каждым днем,

Хоть мы лишь начали учиться,

Когда война пришла в наш дом.

Бросала в реку жизни — плыли!

Жить оставляла — повезло!

И мы здесь мужеству учились,

Стараясь выжить злу назло!

Вновь буду я встречать рассветы,

И буду по ночам шагать,

И хорошо не зная, где ты

И есть ли ты? Упрямо ждать!

Классные стихи!

Я нашла их в разорванной книжке, у костра.

Полина.

16 ноября 1999

Были Аладдин и Артур. Принесли батарейки для маленького магнитофона.

Теперь я буду слушать музыку!

Пришел Мансур. Мы познакомили ребят. Они рядом. А я их рассматриваю. Все очень хорошие! И красивые!

Артур — высокий, широк в плечах. Мужественный! Черты его лица благородны, спокойны. Он выглядит старше своих лет. Правильно выговаривает слова. Находчив! Отличный друг!

Мансур — светлоглазый. Глаза у него узкие, удлиненные к виску. Волосы по цвету пепельные, вьются. Он похож на морехода-путешественника.

Аладдин — черноволосый и черноглазый. Золотая, необычная смуглость кожи. Нервное, постоянно меняющееся лицо. Он стремителен в движениях, в поступках. Он всегда спешит! Непредсказуем. Смел. И ослепительная улыбка!

Все мои друзья любят слушать песни под гитару, немножко поют.

Артур старался сбить некоторую напряженность первых минут знакомства. Он подшучивал над собой и над Аладдином. Был веселым, невоенным.

Аладдин заваривал кофе. Делал бутерброды. Предлагал, угощение, как хозяин.

Мансур говорил о войне. О том, что мы не все выживем.

- Хорошо бы увидеться весной, ближе к лету! — предложил он.

Еще Мансур пожал Аладдину руку и сказал, что в обиду меня не даст ни одним, ни другим.

- А личную судьбу каждого из нас решит Всевышний!

Последние его слова я не очень поняла, но почувствовала — они важны. Драгоценные минуты этой встречи я хорошо запомню.

P.S:

Аладдин приносил подзорную трубу. Он нашел ее на чердаке.

За окном буря.

Я так и не увидела Луну.

Царевна Будур.

17 ноября 1999

Утро

Рядом ударил «Град». Я слышала, как его заряжали.

Опять взрыв!

В наше домашнее укрытие я не иду. Жить не хочется. Хочется погибнуть над этой тетрадкой. Специально очень подробно пишу обо всем. Вдруг мой дневник найдут, как дневник девочки из г. Ленинграда? Прочтут! Поймут, что нельзя устраивать войну в своей собственной стране! Здесь наша Родина! Мы крепко связаны: детством, дружбами, своими родными. Общей для этой земли культурой. Невидимые нити сильны.

Запишу припев песни на память. Она нам всем нравится — Мансуру, Аладдину, Артуру и мне:

Туман над горами встает,

Пожары вдали полыхают,

Здесь снова сраженье идет,

Опять непокорных карают.

Поет бард чеченского народа — Тимур Муцураев.

Его песни раскупают быстро. Люди разной национальности и веры.

Продолжаю

Вчера два друга обнаглели.

Они разбили кассету Мансура, сказали: «нечаянно».

Хочу верить! Но не получается.

Было другое событие: младший брат Мансура меня здорово выручил.

Произошло это так.

В наш подъезд зашли взрослые вооруженные чеченцы. Очень спортивные, крупные. Все были с черными бородами и в черной форме. Один заявил, что давно наблюдает за нами.

Я ему понравилась! Он хочет забрать меня себе в жены (!)

Но не насильно, а по-хорошему. Моей маме он заплатит золотом (по обычаю), за то, что она меня выкормила и вырастила. К счастью, Башир был в подъезде.

Спорить с этими людьми было бесполезно.

Но мой пятнадцатилетний сосед, сын тети Вари, сообразил все как надо.

Он по-чеченски сказал, что он мой брат! Что я дала слово и жду человека, который ушел на войну. Вышла моя испуганная мама. Она произнесла благодарность за оказанную нам честь. Хорошо, маме на чеченском языке вспомнилось слово «жених».

«Пришельцы» в черном раскланялись и ушли. Помогла находчивость.

Уже много раз мы слышали об арабах. Они забирают себе девушек — готовить и стирать.

Рассказывали, что в частном секторе, примерно недалеко от нас, боевики вошли с оружием и забрали русскую девочку. Я ее лично знаю. Ее зовут Катя. Худенькая, светлая.

Ей 15 лет!

Через двадцать дней девочку вернули. Такого никто не ждал! «Меня не обижали и не приставали», — рассказывала она.

Те, кто ее привел, обратились к старикам: «У вас почтенный возраст. Вам одним нельзя!» Сообщили, что уходят из города.

Мансура дома не было. Но когда он узнал о «пришельцах», велел мне не выходить на улицу. Хочу «погулять» — только в подъезде! Выходить молодым девушкам опасно. Мансур — рыцарь и джентльмен! Сегодня я была у них в гостях и еще раз убедилась в этом. Он сам все подавал на стол, угощал. Поддерживал общий разговор. Мягко, никого не обижая, шутил. Мансур рассказал, что есть вариант быстрой войны: открыть или взорвать дамбу. Затопить город. Тогда, как в древности, на месте г. Грозного будет море.

Царевна Будур.

20 ноября 1999

12:25 — время молитвы.