Дни, полные любви и смерти. Лучшее

– Никто из вас не умирает?

– Ну да. Кто же захочет быть исключением?

– Но что вы делаете, когда становитесь очень старыми?

– Можно сказать, что уже почти ничего не делаем. Нам не хватает энергии. А у вас разве не так?

– Разумеется. А куда вы деваетесь, когда становитесь совсем старыми?

– Никуда. Мы тогда сидим дома. Поездки и путешествия – это для молодежи и людей в расцвете сил.

– Попробуем с другой стороны, – сказал Серан. – Где твои отец и мать, Нокома?

– Путешествуют. Они совсем не старые.

– А твои дедушки и бабушки?

– Некоторые еще выходят на улицу. А старшие остаются дома.

– Давай продолжим. Сколько у тебя бабушек, Нокома?

– Я думаю, что у меня дома девятьсот бабушек. Да, конечно, это совсем немного, но мы – младшая ветвь рода. В некоторых наших домах гораздо больше предков.

– И все эти предки живы?

– А как же еще? Кто бы держал в своем доме неживых? Какие бы они тогда были предки?

Серан чуть не прыгал от возбуждения.

– Можно мне увидеть их? – взволнованно спросил он.

– Скорее всего, тебе не стоит видеть самых старых, – рассудительно ответила Нокома. – Такое зрелище может плохо подействовать на чужеземца, мы избегаем этого. Но несколько десятков ты, разумеется, сможешь повидать.

Тут Серану пришло в голову: возможно, он близок к тому, что искал всю жизнь. Он замер в предвкушении.

– Нокома, может быть, именно здесь кроется разгадка! – еле слышно прошептал он. – Если никто из вас не умер, значит весь ваш народ жив!

– Ну да, это похоже на задачку с яблоками. Если ни одного не взять, то все на месте.

– Но если самый первый из них еще жив, значит им известно их происхождение! Они знают, как все началось! Неужели они знают? А ты знаешь?

– Нет. Я слишком молода для Ритуала.

– А кто знает? Знает ли кто-нибудь вообще?

– Да, все старики знают, как все началось.

– А кто у вас считается стариками? Сколько поколений назад нужно отсчитать?

– Десять, не больше. Когда у меня будет десять поколений детей, я тоже приму участие в Ритуале.

– В Ритуале?..

– Раз в год старики приходят к самым старым. Они будят их и расспрашивают, как все началось. И самые древние старики рассказывают им о самом начале. Это потрясающе! Они все просто покатываются от смеха. Затем старейшие снова укладываются спать – до следующего года. Вот так знание передается из поколения в поколение. Это и есть Ритуал.

Проавитяне не были гуманоидами. Еще меньше они были «обезьяньими мордами», хотя именно так именовали их на своем жаргоне исследователи. Они были прямоходящими и носили одежду и покрывала. Предполагалось, что под одеждой их скрыты две ноги, но Гибельный говаривал: «Судя по тому, сколько мы о них знаем, они могут передвигаться хоть на колесиках».

У них были удивительно пластичные руки, на которых, казалось, пальцы были везде. Они могли действовать с помощью инструментов или использовать руки как самые сложные инструменты.

Кровавый Джордж придерживался мнения, что проавитяне всегда в масках и что члены Экспедиции никогда не видели их лиц. Он говорил, что эти якобы лица на самом деле ритуальные маски и никто из людей никогда не видел проавитянина, разве что их удивительные руки, которые, возможно, и есть их настоящие лица.

Товарищи Серана встретили грубым весельем его попытки объяснить им, что он на пороге великого открытия.

– У нашего Серана опять приступ «как-же-все-это-началось», – насмехался Гибельный. – Старина, неужели ты никогда не перестанешь мучиться вопросом, что было прежде, курица или яйцо?

– Скоро я получу на него ответ, – ликовал Серан. – Мне предоставляется единственная в своем роде возможность. Выяснив, как начался вид проавитян, я пойму, каким образом начался любой другой вид. Все проавитяне еще живы, даже самое первое их поколение.

– Просто невероятно, до чего ты легковерен, – застонал Гибельный. – Говорят, человек становится мудрым, когда начинает снисходительно относиться к дуракам. Боюсь, мне до этого не дожить.

Но два дня спустя Гибельный сам разыскал Серана и завел с ним речь почти о том же. Видно, Гибельный немного подумал и кое-что разузнал.

– Ты, Серан, действительно Особист, ты наш парень, – сказал он, – но идешь не в том направлении.

– То есть?

– Плевать, как это началось. Важно то, что это может не кончаться.

– Но я-то хочу докопаться именно до начала.

– Болван, как ты не понимаешь? Проавитяне обладают настолько редкими особенностями, что мы не знаем, чему они этим обязаны – науке, природе или своему дурацкому везению.

– Я полагаю, своей химии.

– Верно. Здесь органическая химия достигла совершенства. Проавитяне способны ускорить или замедлить любой процесс. Могут что хочешь отрастить или сжать, удлинить или раздвинуть. Большого ума я в них не вижу, похоже, все это они делают инстинктивно. Но ведь делают же! Вот если бы мы выучились у них, то стали бы королями врачевания во всех вселенных. Ведь сами-то они никуда не летают, у них мало внешних контактов. Их снадобья способны то ускорять, то тормозить жизненные процессы. Подозреваю, что проавитяне умеют сжимать клетки, да и мало ли на что еще они способны!