Дни, полные любви и смерти. Лучшее

– Нет, они не умеют сжимать клетки. Теперь ты несешь ерунду, Гибельный.

– Не важно. Их штучки уже лишили смысла традиционную химию. Пользуясь их фармакопеей, человек никогда не умрет. Ведь это твой конек, верно? Только ты сидишь на нем задом наперед. Проавитяне говорят, что не умирают.

– Похоже, они в этом уверены. Если бы они умирали, то первыми узнали бы об этом, так говорит Нокома.

– Как? У этих созданий есть чувство юмора?

– В какой-то мере.

– Но, Серан, ты не понимаешь, насколько это важно.

– Пока что я единственный, кто это понимает. Это значит, что, если проавитяне всегда были бессмертными, как они утверждают, самые старые из них до сих пор живы. От них я сумею узнать, как их вид – а возможно, все виды – произошел.

Тут Гибельный уподобился умирающему бизону. Он рвал на себе волосы и чуть не открутил себе уши. Он топотал и бил копытом и ревел, как бык.

– Как это началось, не стоит выеденного яйца, дурак! Важно то, что это не кончается! – Он орал так громко, что эхо откликнулось. – Не стоит выеденного яйца, дурак!

Серан Свайсгуд отправился в дом Нокомы, но без нее и без приглашения. Пошел, твердо зная, что ее нет дома. Это было не очень порядочно, однако члены Экспедиции проходили специальную подготовку на этот счет.

Он решил, что сам, без всяких наставников, лучше разузнает о девятистах бабушках, о так называемых живых куклах. Он выведает, чем занимаются старые люди, если они не умирают, и что они могут сказать о том, как появились на свет. Задумывая свое вторжение, он рассчитывал на присущую проавитянам учтивость.

Дом Нокомы, как и дома всех других проавитян, стоял на вершине большого пологого холма, Акрополиса Проавитуса. Аккуратные дома были построены из земли, они сливались с окружающим ландшафтом и почти не были заметны.

Серан поднялся по извилистым, выложенным плиткой тропинкам и открыл дверь, которую Нокома однажды показала ему. Он вошел тайком и увидел одну из девятисот бабушек – бабушку, от которой не нужно было таиться.

Маленькая бабушка сидела и улыбалась. Они беседовали без большого труда, хотя не так легко, как с Нокомой, которая с полуслова понимала, что он хочет сказать. На зов этой бабушки пришла другая и тоже улыбнулась Серану. Эти две старушки были несколько меньше, чем более молодые, активные проавитяне. Старушки оказались добрыми и спокойными. В воздухе стоял легкий запах, довольно приятный, чуть печальный, навевающий сны, вызывающий неясные воспоминания.

– Есть ли здесь кто старше тебя? – напористо спросил Серан.

– Да, их много, много, кто знает – сколько… – ответила бабушка.

Она созвала других бабушек и дедушек, еще старше и меньше, чем она сама. Они были вдвое меньше обычного активного проавитянина – маленькие, улыбчивые, сонные.

Теперь Серан знал, что проавитяне не носят масок. Чем старше они были, тем яснее в их лицах читались характер и интерес к окружающему. Сомневаться можно только относительно молодых активных проавитян. Никакой маске не под силу выразить спокойствие и улыбку стариков. Эта необычного строения ткань и была их настоящими лицами. Такие старые и такие дружелюбные, такие слабые и сонные – их набралось не меньше дюжины поколений, и чем старше они были, тем меньше.

– Сколько же лет самому старшему из вас? – спросил Серан у бабушки, той, которую встретил первой.

– Мы все считаем себя ровесниками, потому что все вечны, – объяснила ему бабушка. – На самом деле это не так, но спрашивать, сколько кому лет, не принято.

– Вы, конечно, не представляете, каков из себя омар, – сказал Серан, вздрагивая от возбуждения, – но его можно спокойно сварить заживо, если нагревать воду медленно. Он не впадает в панику, потому что не понимает, когда температура становится критической. Здесь со мной происходит примерно то же. События развертываются постепенно, и моя доверчивость не бьет тревоги. Мне грозит опасность поверить во все, что с вами связано, если я буду узнавать об этом понемногу. А именно так и случится. Я верю, что вы здесь и что вы здесь только для того, чтобы я увидел и коснулся вас. Хорошо, пусть я сварюсь, как омар, но не уйду. Есть ли еще кто-то старше присутствующих здесь?

Первая бабушка сделала Серану знак следовать за ней. Они стали спускаться по пологому пандусу ниже уровня пола. Должно быть, они уже оказались под землей.

Живые куклы! Целые ряды их сидели на полках, а некоторые на маленьких стульчиках в нишах. Действительно, размером с куклу, их здесь было несколько сот.

Многие просыпались при их появлении. Других можно было разбудить, заговорив с ними или дотронувшись до плеча. Они были невероятно стары, но неизменно доброжелательны и приветливы. Они улыбались и сонно потягивались, но не как люди, а как очень старые куклы. Серан обращался к ним, и они на удивление хорошо понимали его.

«Омар, омар, – думал Серан, – температура подходит к критической точке! А он почти не ощущает разницы. Если сейчас положиться на свои ощущения, можно свариться в собственной доверчивости».

Теперь он знал, что живые куклы действительно существуют и что они и есть живущие ныне предки проавитян.