Дни поздней осени

Он посмотрел на меня удивленно.

— А что?

— Помнишь Владимира из «Метели»?

— Несчастного прапорщика, который заблудился по дороге в церковь? Почему ты о нем заговорила?

— Просто так…

14 октября. Воскресенье

Тетю Тусю перевели в палату интенсивной терапии. Здесь современная аппаратура, в том числе кардиометр. Дедушка оживился. Мне кажется, все эти дни он не питал надежды на выздоровление тети Туси. Теперь же в лице его появился свет, он энергичен снова и даже принялся за работу. Остальные тоже приободрились, за вечерним чаем даже начались разговоры.

Что о школе сказать? Учусь прилично. Сентябрьские эскапады забыты, но учителя по-прежнему говорят, что я неузнаваема.

Рассматриваю цепочку, подарок Димы, и думаю о  т о й  цепочке. Держу двумя пальцами, потом отпускаю, и она горсткой падает на ладонь. Цепочка старая, с мелким звеном. Как у всякой вещи, у нее были свои приключения. Можно написать целый роман «История малой серебряной цепи». Я бы сочинила интригу. Моя серебряная цепочка оказалась бы одновременно и  т о й. Хочется сочинить стихи. «Стихи о серебряной цепочке»…

Что случилось в «Метели»? Владимир и Маша решили обвенчаться тайно, против воли родителей. Но поднялась метель, Владимир сбился с дороги, а когда добрался до церкви, там ждало его ужасное известие. Маша с кем-то уже повенчалась. Это был некто Бурмин, ехавший мимо в свой полк. Его подвели к аналою, приняв за Владимира. Офицер не противился из любопытства и легкомыслия молодости. Невеста же была в полуобмороке, их обвенчали. Владимир после этого впал в отчаянье, посчитав, что над ним жестоко надсмеялись. Затем он погиб в Бородинском сражении. Вернулся с войны и Бурмин, довелось ему встретить Марью Гавриловну, и он полюбил ее, но признался, что был повенчан с какой-то незнакомкой. Так все пришло к благополучному вроде бы завершенью. Если бы не судьба несчастного Владимира…

Но вот мое толкованье. Владимир вовсе не погиб в Бородинском бою. Известие, дошедшее до Марьи Гавриловны, оказалось ложным. Он выздоровел после тяжкого раненья, но потерял память. Теперь он ничего не знал о своей жизни, даже имя забыл. Ему удалось вернуться в армию, пройти по всей Европе до самого Парижа и получить чин полковника. Теперь он звался Алексеем Бурминым. Внешность его изменилась, Марья Гавриловна не узнала в Бурмине Владимира, но полюбила, не подозревая, что к ней вернулось первое чувство. Что касается венчанья в метель, то там произошла путаница. Заплутавший Владимир был нездоров, его воспаленное воображение нарисовало картины венчанья Марии с другим, на самом же деле венчался он будучи почти в бессознательном состоянии и столь неузнаваемым, что даже Мария вскрикнула: «Это не он!» Из всей жизни Владимира память сохранила только эту картину, и теперь, уже будучи Бурминым, он знал, что когда-то с кем-то был обручен. Таким образом, Владимир и Алексей Бурмин оказались одним и тем же лицом. Это мой домысел, но кто может поклясться, что так не могло случиться?

В л а д и м и р  и  А л е к с е й  о к а з а л и с ь  о д н и м  л и ц о м.

15 октября. Понедельник

Разговор с врачом. Достаточно молодой профессор, знакомый дедушки. Он вышел в сад и посидел с нами на лавке. Дедушка спешил на лекцию, мы остались вдвоем. На нем зеленый халат щегольского покроя, зеленая шапочка. Весь щеголеватый. Когда снял очки, прожег меня взглядом восточных глаз.

— Все болезни от огорчений, — заявил он сразу, — сейчас ей нужен покой. Когда переведем в кардиологическое отделение, я вас пущу, но с одним условием. Говорить только о приятном.

— Вы думаете, все будет хорошо?

— На этот раз, может быть, обойдется. Но гарантий, разумеется, нет. Мне кажется, инфаркт был следствием нервного кризиса. У вас дома ничего не произошло?

— Нет, — поспешно ответила я.

— Врач должен знать, чем успокоить больного. Для Таисии Александровны недостаточно общих фраз. Хорошо бы знать, кого из вашей семьи пустить к ней первого.

— Дедушку, — сказала я.

— Она все время произносит ваше имя.

Я сжалась.

— Я помню вас еще девочкой. Давно не бывал в вашем доме. Вы повзрослели.

Он смотрел на меня с нескрываемым интересом.

— Так вы считаете, дедушку, Петра Александровича? Учтите, свиданье с лицом, хоть сколько причастным к кризису, было бы для нее пагубным. Только положительные эмоции! Итак, сначала Петр Александрович, потом вы?

Я молчала.

— Сердце у нее… все-таки возраст. Вы еще учитесь?

— Да.

— Куда собираетесь поступать?

— В университет.

— На исторический, конечно?

— Наверное… — промямлила я.

— А к медицине как вы относитесь?

— Положительно.

— Послушайте, Маша. Я бы все-таки вас попросил прийти первой.

— Почему?

— У меня такое ощущенье, что ей очень хочется вас повидать.

— Хорошо, — сказала я, в одно мгновенье покрывшись испариной. — А когда?

— Денька через два.

Пришли холода, листва облетает. Сегодня в посольстве напротив прием, накатило много машин. И я видела, как на их сияющие капоты стали ложиться пожухлые листья.

В л а д и м и р  и  А л е к с е й  о к а з а л и с ь  о д н и м  л и ц о м.