Дни тревог

У приемника свой сад, огород, теплицы, парники. И надо сказать, ребята трудятся там с превеликой охотой, получая от копания в земле не просто удовольствие, а нечто большее, то, что, вероятно, и возвысило человека над остальным миром природы. Ребенку нужен добрый пример; что ж, за примерами не надо ходить далеко: воспитательница Валентина Платоновна Панкратова и сама завзятый овощевод, Маргарита Александровна Казанцева — увлечена садоводством… И так все. Здесь избегают скучных занятий, а вот сельскохозяйственные работы уже стали традицией приемника. И наверное, это правильно. Ведь природа сама лучший воспитатель.

Верно отмечают все побывавшие в приемнике, хотя бы раз понаблюдавшие за его деятельностью: здесь больше, чем где бы то ни было, чем в обычной школе, требуется терпения и мужества. Да, и мужества. И тепла тоже. Зато — и результаты.

Но как же все-таки быть с родителями?

Как решить проблему «трудных» подростков?

Маргарита Александровна говорит, хмуря брови:

— В войну дети скитались по городам в поисках родных и близких, их гнали голод, нужда. Тогда все было понятно. А теперь? Сейчас-то ведь нет таких веских причин. Так в чем же дело? К нам сюда попадают по разным причинам. Есть «транзитники», или, как мы еще их называем, «запад — восток», любители путешествий. С ними легче, хлопот и забот меньше. Разыщем родителей, дадим наставление на прощание и отпустим. Езжай домой. Там тебя ждут, волнуются. Побродяжничал, покатался — хватит. Ну а другие? Злостные? Которые не хотят домой? И как вывод — за родителей надо бороться, за родителей!..

В детприемнике и по сей день вспоминают историю Васи Ручкина. Война осиротила парнишку, лишила отцовского крова и материнского тепла, сделала воришкой: захотел есть, так захотел — стащил в вагоне у спящего соседа сумку с хлебом. Куда бы ни попадал, нигде не задерживался — отовсюду сбегал. Однажды оказался здесь, в детприемнике на Сортировке. Как отсюда не утек, сам не может объяснить.

Николай Александрович Сокольский тогда только-только снял армейские погоны, еще донашивал гимнастерку. Что он сделал? Дали парню отдышаться, забыться немного, а потом устроили на работу, на железную дорогу.

Ныне Василий Федорович Ручкин — один из лучших составителей поездов, Герой Социалистического Труда. Частенько заглядывает в приемник. Сокольского зовет отцом. Впрямь отец: поднял, наставил на ум мальчишку, сделал из него человека.

Трогательным воспоминанием делится Нина Григорьевна Грибанова. Как-то распекала она мальца: бегает из дому, где уж не побывал, — «бегун на дальние дистанции», «заяц со стажем». После, глядь, ходит зареванный, как девчонка, глаза красные.

— Ты чего?

— Стыдно. Сколько всяких глупостей натворил, а теперь стыдно…

Дорого стоит такое признание.

Нет ныне среди живых Екатерины Дмитриевны Семиной. Ушел на покой (года!) Николай Александрович Сокольский, душа человек. Но детприемник работает по-прежнему. По-прежнему пестует людей из сорванцов-огольцов. Благородное, великой важности дело продолжают другие, названные здесь и не названные.

Из милицейской практики

КОНЕЦ И НАЧАЛО. …Это было первое самостоятельное дежурство.

Но может быть, сперва рассказать о нем, так сказать, познакомить — кто он?

Тогда он был младший лейтенант (а ныне уже старший лейтенант), оперуполномоченный (сейчас называется инспектор уголовного розыска). А скажи ему годиков десять — пятнадцать назад, что он будет сотрудником органов внутренних дел, право, поднял бы, наверное, такого на смех! Никогда не думал, не предполагал! Почему не думал? Да потому, что в сибирской деревне Алексеевке, откуда он родом, милиционеров сроду никто не видывал, и, естественно, о такой профессии парни не помышляли. Остались они сиротами — брат, он и две сестры: отец погиб в сорок втором на фронте, мать поехала за продуктами, сильно перемерзла, простудилась, заболела и померла. Ему, Володе Смурыгину, было тогда ровно год. Ну, однако, выросли все, никто не погиб: помогли люди на родной земле, а привычку к труду передали им родители. После сходил в армию, а из нее сразу завербовался рабочим-строителем в Нижний Тагил. Таким манером и попал на Урал. Здесь доучивался, оканчивал школу-десятилетку, здесь и женился. Стал столяр-мебельщик, мастер производственного обучения в ГПТУ № 36. Там получил рекомендацию в партию, оттуда его и направили в органы… Почему? Требовались люди, он, видимо, подошел. Круглолицый, коренастый, крепкий. В милиции нужны крепкие люди. Ну, а ему вроде здоровья и силы не занимать. Вот и пригодился…

Пришел однажды в Тагилстроевский ОВД по делам своих воспитанников-пэтэушников, да так там и остался. Вот как бывает. Нет, каждого там не берут, выбирают с прицелом. Особенно, сказали потом, ценят, у кого есть педагогический опыт. Так что училище явилось для него как бы трамплином.