ДНК

Фрейя не добавила никаких уточнений, не коснулась ни цвета, ни длины, ни формы прически. Хюльдар за последнее время уже достаточно поднаторел, чтобы понять, что она сделала это специально – не хотела, чтобы ее слова о том, какими могут быть волосы, заместили в голове Маргрет то, что она помнила на самом деле.

– У него не было волос.

Ответ был неожиданным, и сидевшие за столом невольно переглянулись. Хюльдар был удивлен меньше других – он знал, что ни одного волоса убийцы на месте преступления обнаружено не было, так же как и искусственных волос, например из парика. До сих пор считалось, что убийца, перед тем как покинуть место преступления, пропылесосил кровать с помощью принесенного с собой ручного пылесоса, чтобы удалить весь свой биоматериал. Ясно, что домашним пылесосом Элизы он воспользоваться не мог, так как тот был задействован в другом.

То же было и в доме Аустрос – там нашлись лишь волосы хозяйки. Этот факт только укрепил версию о ручном пылесосе, который преступник принес с собой. Но лысый череп тоже мог быть объяснением.

– Он был лысый? – Фрейе удалось задать вопрос, не вложив в него ни малейшего акцента, Маргрет не должна прочитать из интонации, как ей нужно отвечать на этот вопрос: отрицательно или положительно.

– Я не знаю. – Маргрет выглядела растерянной, она принялась тихонько раскачиваться на диванчике взад и вперед, избегая смотреть на Фрейю. – У него была блестящая голова. Я это помню. – Наконец взглянув на Фрейю, она добавила полувопросительным тоном: – У него не было ушей.

Эртла раздраженно выдохнула – к счастью, не очень громко. Хюльдар почувствовал, как в нем снова поднимается волна злости; он лишь надеялся, что этот вздох не долетел до Фрейи. Ему хотелось послать Эртле уничтожающий взгляд, но он передумал: это ни к чему не привело бы, кроме задержки интервью. Вместо этого наклонился к микрофону:

– Спроси, был ли человек, которого она видела во дворе дома, таким же, без ушей.

Фрейя за стеклом положила ногу на ногу и кивнула так легко, что Хюльдар едва заметил это.

– Маргрет, а помнишь твой рисунок, который мы рассматривали здесь в прошлый раз? Тот человек, которого ты нарисовала, он был такой же, как тот, которого ты видела дома ночью? Тоже с большой черной головой и без ушей?

Маргрет, казалось, раздумывала – сидела, накручивая на палец рыжую прядь.

– Да. Наверное, да. Но я не знаю. Он был в капюшоне.

– В капюшоне? А может, он был в балаклаве?

– Балаклаве? А что это?

Фрейя улыбнулась:

– Это такая вязаная шапка, длинная, от макушки до самой шеи, с большим отверстием для лица или с небольшими отверстиями для глаз, носа и рта. Иногда для носа нет отверстия. Если увидеть кого-то в такой шапке в темноте, то можно подумать, что у него такая голова: черная и без ушей.

– А разве в этой балаклаве не бывает отверстий для ушей?

– Нет, насколько я знаю, не бывает.

– Но все равно у него не было такой шапки. Он был в капюшоне. Капюшоне от куртки.

– А тот человек, которого ты видела ночью дома, он тоже был в капюшоне от куртки?

– Нет, – ответила Маргрет, не задумавшись ни на минуту.

– Может, в балаклаве?

– Нет. – Ответ снова последовал без промедления.

– Хорошо.

Фрейя скосила взгляд в сторону смотрового стекла, и Хюльдар понял, что она ожидала подсказки для следующего вопроса.

– Спроси ее о поездке на заправку.

– Маргрет, а ты помнишь, когда вы были на заправке в четверг?

Вопрос о заправке, похоже, не вызвал у девочки никаких ассоциаций, и она просто молча потрясла головой.

– Скажи ей, что ее мать купила там для нее и братьев мороженое на палочках. Может, это поможет ей вспомнить.

– Ваша мама там купила вам мороженое.

Маргрет закивала:

– А! Помню! Стефаун и Баурд дрались из-за Человека-паука.

– Понятно… – Фрейя улыбнулась.

Эта улыбка неожиданно напомнила Хюльдару выражение ее лица после их близости в ту роковую ночь, и он поспешно откашлялся в согнутый локоть в надежде избавиться от неуместного воспоминания. Вот же придурок!

Ему снова удалось сосредоточиться на интервью, как только Фрейя перестала улыбаться и продолжила:

– А кто был в машине, когда вы поехали на заправку?

Маргрет насупилась:

– Я же говорила тебе: я, Стефаун и Баурд. И мама.

– И больше никого?

– Нет, тогда бы я сказала.

– Конечно, сказала бы.

– Спроси, кто заправлял машину, – вмешался Хюльдар.

– А ты помнишь, кто заправлял в машину бензин?

– Не я.

– Конечно, не ты. Я и не думала, что ты заправляла машину, и, наверное, это не был Стефаун или Баурд.

Маргрет хмыкнула, словно маленькая старушка.

– Они не могли; они слишком маленькие и ничего не умеют.

– А кто же тогда это сделал?

– Какой-то заправщик.

– Заправщик? Он был в форменной одежде заправки?

– Нет, он был просто в одежде. Не в форменной. Я не знаю, как это – в форменной одежде…

– Это специальная одежда такого же цвета, как и сама заправка. И с эмблемой здесь. – Фрейя легонько похлопала себя по левой груди, и Хюльдару стоило немалых усилий, чтобы по новой не выпасть из реальности. – Был он в такой одежде?