ДНК

– Знаешь, Маргрет, очень хорошо, что ты этого не сделала. Ночью у вас на улице нет полицейских и пожарных тоже нет. Этот человек догнал бы тебя до того, как ты смогла позвать кого-нибудь на помощь. Твоя мама не хотела бы этого. Когда ты еще не взрослая, то лучше спрятаться. Иногда это и для взрослых лучше.

Маргрет сидела, опустив глаза; ее пальцы уже были неподвижны, но она уставилась на них, будто впервые увидела.

– Это был мужчина; я видела его и слышала, когда убрала руки с ушей, чтобы узнать, что это кончилось. – Она поерзала на диване. – Но это не кончилось. Он говорил, как мужчина.

Одно это слово уменьшило число подозреваемых наполовину – женская часть населения страны могла теперь дышать свободно. Силья немного помолчала, давая возможность следователям или прокурору добавить что-либо, но все молчали. Тогда она наклонилась к девочке и осторожно отвела кудряшки с ее лица, будто заглядывая за занавески.

– Маргрет, ты помнишь, что сказала мне здесь в прошлый раз? Ты сказала, что думаешь, что какая-то другая женщина может быть в опасности.

Девочка отвела взгляд и тряхнула головой так, что кудряшки вернулись на место, закрыв ее лицо.

– Я слышала чуть-чуть. Иногда мне нужно было убирать руки с ушей и закрывать рот, чтобы он не услышал, что я плачу.

– Я понимаю. Но иногда можно услышать и через ладошки, когда они закрывают уши. – Силья выглядела совершенно спокойной, ни одна нотка в ее голосе не выдавала волнения от понимания, насколько важна эта беседа; она будто говорила о погоде. – Хотя тебе, наверное, кажется, что это не так, но это очень хорошо, что ты что-то услышала. Особенно если это сможет помочь полиции не дать ему сделать больно другой женщине.

– Я не хочу об этом думать. – Маргрет проговорила это почти шепотом. – Я не хочу. Я хочу говорить о чем-нибудь другом.

– Помнишь, мы с тобой говорили о героях? Что нельзя стать героем, если не приложить усилий? – Маргрет кивнула; она сидела, наклонив голову, и волосы почти полностью закрывали ее лицо, но было нетрудно угадать на нем выражение отчаяния. – Если ты наберешься храбрости и скажешь мне, что слышала, то будешь настоящим героем. Это не займет много времени, зато потом тебе станет легче. Иногда очень полезно рассказать о том, что сидит там, в голове, и не дает покоя.

Маргрет принялась медленно покачивать ногами. Ее движения не были легкими и непринужденными; скорее выглядело так, будто она была заводной игрушкой, но у нее кончался завод. Наконец девочка сделала глубокий вдох и, подняв голову и легонько покусав нижнюю губу, снова заговорила. Ноги снова неподвижно застыли над полом.

– Мама плакала, потом спросила, хочет ли он сделать больно и нам тоже. Я закрыла уши, но слышала это. Потом открыла уши – я хотела услышать, если он скажет «да». Но он сказал, что не будет сейчас это делать, что есть другая женщина, которой он должен преподать наглядный урок. – Девочка, казалось, очень тщательно подбирала слова, стараясь как можно точнее передать услышанное; потом, подняв взгляд на Силью, спросила: – Почему «преподать урок»?

– «Преподать урок» – значит что-то объяснить… – Силья запнулась и, чтобы скрыть замешательство, сменила позу. – Не думай об этом, иногда взрослых трудно понять… – Она искоса бросила быстрый взгляд на стекло в надежде на помощь.

– Спросите ее: может, он сказал, что это за женщина и как ее зовут.

Хюльдар выпалил это слишком громко, Силья чуть заметно поморщилась и легонько дотронулась до уха, напоминая им об осторожности. Затем снова сосредоточилась на Маргрет.

– Этот мужчина, он сказал, что это за женщина или что-то еще о ней?

Маргрет потрясла головой:

– Нет, он просто сказал, что сделает с ней то же, что и с мамой. – На мгновение замолкла, потом, набрав в легкие воздух, продолжила: – Я видела маму, он заклеил ей глаза.

Силья осторожно откашлялась. Она была к этому подготовлена – ей показали фотографию тела Элизы на месте преступления, которую Хюльдар принес с собой. Они сочли это необходимым, на случай если Маргрет заговорит о чем-то, указывающем на этот кошмар. Фрейя тоже видела эту фотографию; ей потребовалось некоторое время, чтобы разобрать, что там запечатлено. Когда же ее мозг, просеяв изображение, расставил все по своим местам, она непроизвольно отвела от фотографии глаза.

– Ты вылезла из-под кровати?

– Нет, мама заглянула под кровать. Но она ничего не видела. Только погладила меня и сказала: «Тс-с-с…» А потом этот плохой человек дернул ее назад.

– Это было очень разумно с маминой стороны – она не хотела, чтобы этот человек знал, что ты была под кроватью. Вот видишь, мама вовсе не хотела, чтобы ты оттуда вылезала. Она хотела, чтобы ты сделала то, что ты и сделала. И после этого ты так и лежала там?

Хюльдар быстро наклонился к микрофону:

– Не теряйте нить разговора, спросите, может, она слышала еще что-то?.. Все идет хорошо.

– Маргрет, а после того, как этот человек дернул маму назад, он сказал еще что-нибудь?