ДНК

У Аустрос Эйнарсдоттир, владелицы другого идентификационного номера, не было открытой страницы в «Фейсбуке», а те немногие фотографии, которые они нашли в Интернете, были все древние. Если она и училась в универе, то, скорее всего, давно; ей запросто могло быть лет за шестьдесят. Никого в похожем возрасте на их потоке не было. Может, она училась дистанционно или на другом факультете? Фотографии были плохого качества, так что Карл не мог сказать с полной уверенностью, видел он ее когда-нибудь или нет. Не помогало и то, что лицо у нее было самое обыкновенное и выделялось из общей массы не больше, чем его машина.

– Эй, ты чё? Спокойно! – Непристегнутый на заднем сиденье Бёркур треснулся о боковую дверь, когда Карл, не сбавляя скорости, свернул на другую улицу; ему хотелось как можно скорее скрыться отсюда. – Слушай, ну давай съездим к другой! Ну, что тебе от этого будет? Ничего!

Да, ничего… если они опять не привлекут внимание какого-нибудь бдительного соседа и он не настучит в полицию. Но Карл тем не менее подчинился. Бёркур хотя бы говорил с ним, а ехать домой в компании двух напряженных рож ему не хотелось. Вечер уже и так пропал, так, может, хоть закончится хорошо? Тогда он сможет спокойно уснуть, не ворочаясь и не раздумывая о своем одиноком будущем…

– Ладно, едем. Но это ничего не меняет, я все равно не собираюсь к ней стучаться.

– Мог бы и попробовать. – Бёркур, скрестив на груди руки, отвернулся к боковому окну; он был похож на капризного ребенка, отказывающегося выходить на заправке из машины.

Карл не ответил, и в тесном салоне авто снова воцарилось молчание. К счастью, расстояние до дома другой женщины было коротким, хотя и достаточным для того, чтобы включить радио с целью разрядить неловкую тишину. Из динамиков полилась слезливо-сентиментальная песенка о дружбе, которой, казалось, не было конца; но поменять станцию было бы еще хуже – лишь усугубило бы и без того болезненную неловкость…

Песня закончилась как раз к тому моменту, когда они подъехали к месту назначения и припарковались у тротуара.

– Ну, и что теперь?

Карл, чтобы получше все рассмотреть, наклонился к лобовому стеклу. Забытая рождественская гирлянда освещала двухэтажный двухквартирный дом. В Интернете они нашли информацию, что Аустрос жила на втором этаже. Похоже, у нее не было семьи; во всяком случае, она была записана единственным пользователем зарегистрированного по этому адресу домашнего телефона. Ничего другого, кроме адреса, они о ней не знали.

Когда ранее вечером заработала номерная станция, от приятелей было мало помощи – если не сказать, никакой. Халли, очнувшись от спячки с началом зачитки чисел, выглядел рассеянным и отрешенным. Если б Карл не знал его как облупленного, подумал бы, что ему стыдно. От него не последовало никакой реакции; он просто сидел и слушал, не соизволив даже встать с дивана или вставить словечко в обсуждение происходившего.

Зато Бёркур висел над душой и тараторил без остановки, так что Карлу едва удалось записать передаваемые цифры, в том числе новый идентификационный номер. После окончания трансляции никто из приятелей не разродился умным объяснением. Бёркуру происшествие, видимо, казалось смешным приключением, разбавляшим серые будни; для Халли это было что-то неловкое, во что лучше не ввязываться, а Карл воспринимал все, как что-то непонятное, странное и затрагивающее его лично. Что может быть более личным, чем чертов идентификационный номер человека?

– Там кто-то дома! В окне на верхнем этаже выключили свет! – В волнении Халли забыл, что кинул обидку; радостное расположение, похоже, возвращалось к нему, и, как ранее в кинотеатре, он становился все больше похож на себя. – Как думаете, это она?

Бёркур тоже разглядывал дом. Подавшись вперед, он просунул голову подальше в просвет между передними сиденьями, и тут под его подошву попало что-то, лежавшее на полу машины. Он наклонился и поднял какой-то предмет.

– Чё это у тебя тут такое? – Бёркур протягивал Карлу телефон. – Это твоей матери? Он лежал здесь на полу.

Телефон был в цветастой защитной накладке. Карл повертел его в руках. Он видел этот аппарат впервые. Телефон матери не был таким шикарным, и потом, он все еще на тумбочке в ее спальне.

– Лежал здесь на полу? Я без понятия, чей это. – Карл попытался включить телефон, но тот был разряжен. – Может, он выпал из кармана у какой-нибудь материной подруги?

Если телефон был под сиденьем, он мог вылететь оттуда, когда Карл газанул на улице Элизы. Если это так, то аппарат мог лежать в машине несколько месяцев.

– У твоей матери были сексапильные подруги?

Бёркур снова наклонился – и на этот раз поднял с пола женские трусики. Они не принадлежали матери Карла, в этом не было никаких сомнений. Это были ярко-красные ажурные G-стринги. Карл слегка покраснел, когда его пальцы коснулись материи; у него было такое чувство, будто он держал в руках паутину или вообще один только воздух.

Халли, прыснув, рассмеялся – поначалу весело, но быстро скис, а потом и вовсе резко оборвал смех, будто его внезапно выключили.